Елена Ракитина: Приключения новогодних игрушек

— Так даже лучше! — уверяла Гирлянда. — Сплю сколько хочу. Лампочками не мигаю. Никто не дёргает за провода, не волочит по полу, не разматывает!

И тут пришла тётенька в очках. Сначала всем показалось, что она одна. Но когда тётенька спросила: «Что тебе нравится?» — из-под прилавка показался красный пушистый помпон.

А потом шапочка, серые глаза и курносый нос. А ещё чудо-косы с белыми бантами! Это уж, когда тётенька приподняла девочку повыше.

Все игрушки замерли от такой красоты. Даже картонка-зазнайка ахнула и прошептала, что это, верно, сама Снегурочка!

А девочка сказала:

— Мама! Я хочу Большой Красный Шар с белой снежинкой на боку!

— Пятнадцать копеек, — ответила продавщица и осторожно сняла с полки Шар, который считал себя маленьким.

Его завернули в шуршащую бумагу, но даже сквозь неё он чувствовал тёплые руки девочки. «Никакая она не Снегурочка…» — пробормотал он, забывая от счастья, что в руках людей нужно молчать.

Шли год за годом, ёлка за ёлкой. Каких только не было: низкие и высокие, пушистые и не очень, с длинными и короткими иголками, кривые и стройные. Однажды даже привезли ель с дуплом. Туда девочка прятала конфеты и мандарины — кормила дерево.

Она становилась всё выше и выше и скоро стала сама надевать звезду на макушки меняющихся ёлок.

И сама девочка менялась. Волосы из белокурых стали русыми, косы остригли, на носу появились очки, но ладони её оставались такими же тёплыми. И не было большего счастья, чем лежать в них! В эти минуты Шар снова чувствовал себя маленьким и шептал: «Никакая она не Снегурочка…»

На ёлке было две Стеклянных Кошки, но они так далеко друг от друга жили, что почти не виделись.

Только ночью, когда люди спят, а игрушки могут бегать по веткам, Кошки шли друг к дружке поболтать и… поплакать.

— Я скучаю по тебе! — говорила Стеклянная Кошка по имени Нюша.

— Я тоже… — кивала Люша.

Все вокруг веселились, прыгая и улюлюкая, Гирлянда мигала, Матрёшка плясала, Клоун играл на гармошке. А Стеклянные Кошки сидели рядышком и вздыхали.

— Я весь день думаю о тебе! — утирая хвостиком слёзы, шептала Нюша.

— Ага… — кивала Люша и тёрла глаза лапками.

— Кошки! — подбегал к ним Щенок Тявка. — Айда на качели!

— Не мешай! Мы грустим! — отворачивалась Нюша.

— Эй, чего расселись? — кричал им Снеговик. — Бежим смотреть, как кувыркается Снежинка!

— Нам некогда! — хлюпала носом Люша. — Отстань!

— Почему вы плачете? — удивлялись игрушки.

— Потому что мы соскучились! — всхлипывали Кошки.

— Так вы же встретились! Радуйтесь!

— Мы грустим оттого, что не увидимся днём! — начинали стучать хвостами Нюша и Люша. Причём с Нюшиного, мокрого от слёз, летели брызги.

Чтобы развеселить Кошек, Доктор Айболит жонглировал стетоскопом и баночкой с витаминками, Зелёный Шарик подпрыгивал так высоко, что чуть не свалился с ёлки, Снеговик становился на голову — ничего не помогало!

Стеклянные Кошки заливались слезами.

— Завтра будет только завтра! — уверяла Снежинка.

— Вы как будто не рады, что вместе! — ахала Матрёшка.

— Задумайтесь: у вас вся жизнь в печали! — сокрушался Доктор Айболит. — Днём печалитесь о том, что вы врозь, а ночью — что рядом! Эта опасная болезнь называется «плакса-вакса»!

Люша с Нюшей, услышав это, заплакали ещё громче, даже завизжали. От собственного визга им вдруг захотелось спорить, и они крикнули: «А нам нравится болеть!»

С тех пор Кошки стали реветь в голос каждую ночь. Громко — громко. Игрушки прекратили прыгать, кататься на ветках и играть в догонялки. Как веселиться, когда кто-то болен «плаксой-ваксой»? Теперь ночами все успокаивали Нюшу и Люшу. И странное дело, чем больше их успокаивали, тем громче они рыдали.

Доктор Айболит лечил их шоколадками и вкусным сиропом, но через неделю развёл руками:

— Весь год в тёмной коробке мы ждали праздника! Но для Нюши и Люши праздник так и не наступил. Как жаль!

— И не жаль! — размазывая слёзы, ответили Стеклянные Кошки.

— Вы не хотите встречать Новый год на ёлке? — удивился Большой Красный Шар с белой снежинкой на боку.

— Не нужен нам ваш Новый год! — объявили Стеклянные Кошки, задрали хвосты и зашипели.