Папа нащупал на крыше хижины центральную жердь, поднатужился и выдернул ее: вся кровля обрушилась внутрь и надежно завалила Филю. Часа за два не вылезет точно.
Папа вернулся к деду. Тот лежал, свернувшись клубочком, мокрый и продрогший, стуча зубами. Руки и ноги его были связаны.
– Не шуми, Акимыч, - папа разрезал ремни и помог ему подняться.
Они поспешили к лодке. Целых два шага сделали. А на третий дед вздрогнул, согнулся и обеими руками схватился за поясницу.
– Все, парень, побег отменяется. Беги один. Не совладать мне с ним. - Он имел в виду свой радикулит.
Папа забросил ружье за одно плечо, деда за другое и понес их в лодку. Загрузил, оттолкнул лодку от берега, вскочил в нее и два раза крякнул…
Услышав сигнал, я замолчал и затаился. Перекличка с Голландцем постепенно зачахла. Он выругался еще раз и пошел к хижине.
Теперь очень важно, на мой взгляд, чтобы папа отыскал меня. Я вышел к самой воде, ориентируясь на едва слышный легкий плеск волн, и стал прислушиваться во все уши.
Через некоторое время я уловил какой-то подозрительный стук, будто далеко-далеко стучал не очень исправный лодочный мотор.
И дважды крякнула утка. Я крякнул в ответ, и рядом со мной с тихим шуршанием врезался в песок нос нашей лодки.
Я перелез в нее и наступил на что-то мягкое. Оно взвизгнуло и проворчало:
– Обратно наступили! Совсем истопчете, однако. - И снова застучало в темноте.
– Порядок? - спросил папа, когда я уселся на кормовой банке. - Пошли.
А теперь очень важно, на мой взгляд, найти в тумане наш берег.
К счастью (так я думал), с нами был Акимыч. Сдержав зубную дрожь, он уверенно сказал:
– Не боись. Я здеся все берега нутром чую. Правея бери. На четыре румба к зюйду. Так держать, - и снова, отпустив зубы в пляску, укрылся с головой одеялом Голландца, которое набросил на него папа, сдернув с двери хижины.
Правда, через некоторое время дед опять высунул голову, провел «своим нутром» рекогносцировку и внес поправку:
– Теперя - левее. К норду забирай. - И снова спрятался.
В общем, дед всю ночь стучал зубами и давал поправки, а мы с папой всю ночь гребли по очереди, без конца меняя направление.
Когда рассвело и утреннее солнце съело остатки тумана, мы шли прямым курсом на остров, до которого оставалось не больше сотни метров.
На берегу стоял Голландец и в бешенстве грозил нам кулаком. И наверное, ругался. Но поднявшийся ветерок относил его ругань далеко в сторону. А катера нигде не было видно.
Мы поставили парус и вскоре уже швартовались на родном берегу с сознанием выполненного долга.
Морской бой
Мама с Алешкой встретили нас, помогли выгрузить из лодки Акимыча, и мы отнесли его прямо на одеяле в «форт».
Алешка там неплохо обустроился, даже постель соорудил, застелив ее мхом и остатком брезента с лодки. На эту постель мы и уложили Акимыча. Как раненого в жестоком бою. Он уже сменил зубовную дробь на жалобные стоны.
– Как дела? - спросила мама, укрыв Акимыча одеялом.
– В порядке, - сказал я. - Ролями поменялись. Теперь они сидят на острове без средств к существованию и передвижению.
– Ага, - добавил папа. - Капитан дрейфует в неизвестном направлении, Филя парится в бане, а Голландец занимается раскопками.
– В общем - посчитались, - подвела мама итог. - Нужно сообщить участковому, чтобы он их забрал. Пока капитан не вернулся на остров. А то ведь опять удерут и наезжать станут. Надоели хуже комаров. Весь отпуск испортили.
– Да, - сказал папа. - Немного отдохнем и пойдем искать Андрея. Пойдешь с нами?
– А деда на кого оставим? - не согласилась мама.
– Нам бы тебя тоже одну не хотелось оставлять. Правда, они сидят на острове, но мало ли как обстановка изменится.
– Я буду ее охранять, - поднял голову Акимыч. - Останусь здеся, на берегу залягу. Только ружье мне дайте и патронов поболе. Никого с моря не пущу.
– А если они сушей подберутся? - все еще сомневался папа.
Дед задумался. Задергал бороду, как Хоттабыч. Потом просветлел лицом:
– Однако придумал. Здеся, за косой, одна пещерка есть. В глухом месте. Сухая, теплая. Вы в ней все оборудуйте, и хозяйка ваша тама вас дождется. В целости и сохранности. А как же! - И дед опять застонал.
Поспорь с таким, жалостным.
Но папе идея понравилась. И мы с ним сходили за косу. По дедовым указаниям разыскали пещерку. С огромным трудом. Раза три мимо проходили, во все глаза глядели - такой незаметный был вход в нее.
Пещерка была отличная. Жаль, мы раньше о ней не знали. Никто бы нас здесь не разыскал. Никакие кепки и майки.
Читать дальше