– А вот ещё, Сень. Я представляю человека в городе. Внутри города, понимаешь? Такой человек – один. Идёт по городу.
– Нет, не понимаю пока… Идёт себе – и что?
– Словами сложно объяснить… У меня в голове прямо картинка. Понимаешь, это не просто человек. Он как бы… Вот в домах бывает домовой. А в городах… Городовой не подходит, это другое слово. Просто хранитель такой, Хранитель города. Понимаешь? И он так быстро по городу идёт… Смотрит, чтобы всё в порядке. Везде может пройти, быстро. По стенам, по лестницам… Я даже думаю, что на эту роль нужен паркурщик.
– В смысле трейсер?
– О, да ты в теме. Я боялся, ты слова такого не знаешь.
– Ты правда думаешь, что все вокруг глупее тебя?
– Извини. – Он как-то смутился и замолк.
И я испугалась. Что он больше ничего не расскажет, что он обиделся. Вернее, не обиделся даже, другое. Просто было – словно мы с Панкратьевым внутри воздушного шарика. Все люди снаружи, а мы внутри, и там можно говорить что думаешь. Ничего вроде бы особенного, но такое пространство, общее, в котором легко. Не страшно. А тут вдруг… Вдруг этот шарик лопнул.
И стало как всегда. Надо было мне лезть с трейсерами этими…
– Расскажи дальше, – попросила я.
– Тебе интересно хоть?
– Ужасно интересно! – Мне захотелось его назвать по имени, но я же не помню – надо же так, не помню, – как его зовут!
– Мне и самому интересно, – сказал он.
Шарик, кажется, вернулся. Ура.
– Мне интересно, да. Но я пока не понимаю сам. Не складывается у меня в слова. Да, кстати, я даже актёра присмотрел одного. Есть у меня трейсер знакомый. Показать? – И он достал телефон.
Там у него было видео. Как парень бежит по перилам, запрыгивает куда-то на крышу, потом через гаражи… Здорово бежит. Видимо, Панкратьев просто ролик из интернета скачал и хвастается теперь. Зачем вот?..
– Слушай, но ведь это всё философия. Мир без слов и Хранитель города… У тебя сюжет есть какой-то? А так – это скорее книжка. С размышлениями. Может, ты писатель?
– Нет, какой я, к чёрту, писатель. Я картинку вижу, понимаешь? Словами особо не могу, не выходит. А сюжет есть. Но ещё пока… Пока нет, я тебе потом расскажу. Мне главное, понимаешь, что вокруг. Выстроить мир. Чтобы поверили в него, понимаешь? Чтобы настоящий. Но другой, не этот.
– Вот оно что. Значит, этот мир тебя не устраивает?
– Нет, почему… Не в этом дело. Хотя, конечно, не устраивает, да. Тебя, можно подумать, устраивает. Но уж какой есть. Просто мне хочется разобраться в этом мире через другой. Понимаешь, нет?
А мир вокруг был, в общем, очень даже ничего. С оторванными досками заборов, с рекой, несущей последние островки льда, с кустиками прошлогодней травы. Весь высветлен солнцем и обещанием тепла. И даже Панкратьев, когда он щурится на солнце, не такой уж и страшилка.
– Слушай, Панкрат. А почему ты такой? В школе. Сидишь там в углу, прикидываешься идиотом. Зачем? Ты же умный, правда. С тобой интересно. – Панкратьев сощурился ещё больше и смотрел прямо на солнце. – Зачем ты строишь из себя дурака?
– Никого я не строю, – ответил он. – Я просто смотрю. Я наблюдатель, понимаешь? Я не то чтобы умный. Я просто смотрю. Учусь смотреть, слушать. Я хочу… Ну, наблюдатель должен быть незаметным. Пока. Пусть Федотов умничает, зажигает там. Интернетными своими шуточками, пусть себе. За умного сойдёт. А мне не надо, понимаешь? Я сам про себя знаю.
А ведь и правда, правда. Егор Федотов только и делает, что острит. И да, это точно не своё, а всё из… Я же сама половину из того, что он говорит, видела «ВКонтакте», и всё равно Егор кажется мне неглупым. Казался. Раньше. Чёрт бы с ним, Федотовым. Смешно он сегодня про шапку сказал, сам придумал. Молодец. Надо было посмеяться со всеми, да и всё.
– А ещё, знаешь, я придумал что. Ну, это скорее мультик, можно нарисовать. На фильм не тянет, у меня сюжета опять нет, просто картинка. Город, старинный. Средневековый. С лестницами, узкими кривыми улицами, булыжной мостовой. Город как город, только в нём – стена. Высокая. И что за стеной – никто не знает. Вроде бы… вроде бы за стеной живут монахи. Но никто их не видел. Просто легенда.
И ещё – в стене есть такая комната… Туда можно зайти. И там – окошко. Окошко туда, за стену. Тёмное – посмотреть нельзя. Но можно протянуть в него руку. И там… Вот монахи, которые там живут. Они возьмут тебя за руку. Просто возьмут за руку, и всё. Говорить с ними нельзя. И неизвестно, монахи они или что. Просто все знают: если тебе плохо… Или, наоборот, хорошо… В общем, если тебе нужен человек рядом, поделиться чем-то, а никого нет… ты можешь прийти к стене, просунуть руку в окошко. И там будет другая рука. Тебе ответят.
Читать дальше