Софья Прокофьева: Лоскутик и Облако

На самом деле весь крошечный двор возле её дома был забит вооружёнными стражниками.

Из переулка слева выехал отряд конной стражи. Из улочки справа вывезли три здоровенных пушки.

Отовсюду к дому Барбацуцы валил народ.

Барбацуца так страшно зевнула, что передние ряды стражников попятились.

— Чего это вы заявились ко мне в гости без приглашения? Да ещё не дали мне вздремнуть после обеда!

— Нам всё известно, Барбацуца! Все твои штучки с лимонами! — взвизгнул главный повар, который тут же прямо из горлышка флакона глотал успокоительные капли.

— Эй, Барбацуца, выдай нам девчонку и Облако! — грозно крикнул начальник королевской стражи. — Тогда король простит тебя!

— Я скорее сама из себя сварю суп, чем отдам вам такую девчонку и такое славное Облако! — отрезала Барбацуца и захлопнула окно.

Главный тюремщик забежал за угол и сказал Лоскутику, которая как раз в это время выглянула из окна:

— Милая сиротка, бедная крошка! Выдай нам эту дрянную старуху и это никому не нужное Облако! За это король подарит тебе настоящих живых маму и папу!

Но Лоскутик вместо ответа только высунула язык.

Помощник главного тюремщика, который мечтал сам стать главным тюремщиком, а главного тюремщика сделать своим помощником, обежал дом с другой стороны и крикнул мелькнувшему в окне Вермильону:

— Эй, художник, выдай нам Облако, старуху и девчонку! Тогда наш король объявит тебя самым лучшим художником в королевстве!

Но художник только погрозил ему кулаком.

Сажа, решив получше разглядеть, что творится около дома, нырнул в камин, без труда через дымоход выбрался на крышу и уселся на трубе.

— Трубочист! — тихо позвал его главный советник Слыш.

Конечно, Слыш тоже был тут. Ты бы сразу его заметил. Он стоял около кареты в своих вечных чёрных калошах.

Он заговорил совсем тихо. Но его услышали все, даже старый оглохший трубач, живущий за три улицы от дома Барбацуцы.

— Выдай нам Облако, старуху, девчонку и художника!

Я прикажу тебя позолотить с ног до головы. Ты будешь единственный золотой трубочист на свете.

— Можешь позолотить свои калоши! — крикнул ему Сажа и показал длинный нос.

Облако разделилось на четыре части и выглянуло сразу из четырёх окон.

— Ого, кажется, нас окружили… — озабоченно пробормотало Облако. Жаль, что я не научило Лоскутика летать. Она такая хорошая и добрая, что, может быть, и могла бы этому научиться… Так, так… Что же придумать?

Облако заглянуло в камин.

— Эй, Сажа! — крикнуло Облако. — Поскорей выпусти всех голубей Барбацуцы! Они знают, что делать.

— Ах ты, мокрое место, туман, сырость, слякоть! Ты ещё распоряжаешься в моём доме! Кто здесь хозяйка: ты или я?

И Барбацуца принялась изо всех сил тузить Облако кулаками.

Её кулаки проходили прямо сквозь Облако, и оно не обращало на это ни малейшего внимания.

Оно о чём-то сосредоточенно думало, нахмурив лоб.

Наконец, Барбацуца больно ушибла кулак о спинку стула. Тяжело дыша, она опустила руки.

Тем временем голуби, все до единого, вылетели из голубятни, сделали круг над домом и куда-то улетели. Впереди всех летел чёрный голубь Сажи.

— Взломать двери! Их надо взять живыми или мёртвыми, — прошептал Слыш. — Лучше не живыми…

Из толпы вышел старый оружейник.

Тяжёлый меч воткнул в землю, руки сложил на рукояти меча.

— Мы хотим знать, в чём виноваты двое детей, старуха и художник? — старым, усталым голосом спросил оружейник.

— В тюрьму его… — прошептал Слыш.

Десять стражников бросились на старика, схватили его.

Но десять молодых оружейников оторвали от старика их цепкие руки и швырнули стражников на землю.

— Мы виноваты только в том, что знаем королевскую тайну! В этом, и больше ни в чём! — завопила Барбацуца, высовываясь из окна.

— Выбить дверь! — крикнул начальник королевской стражи.

Но перед дверью, как из-под земли, выросла толпа пекарей, гончаров и ткачей.

— Зарядить пушки!

Но кузнецы и оружейники оттеснили пушкарей от пушек. Они повернули тяжёлые пушки и направили их на стражников. И тут Слыш прошептал странное слово:

— Смола…

Никто не успел опомниться.

Рыжий Громила и Рыжий Верзила, согнувшись, выкатили откуда-то небольшую чёрную бочку.

Охнув, подняли её — бочка хоть небольшая, да, видно, была тяжела, раскачали её и ударили об угол дома.

Бочка, хрустнув, раскололась. Густая, липкая смола облепила стену, стала сползать вниз. Рыжий Громила через головы стоящих швырнул горящий факел.