Вермильон в отчаянии отвернулся.
— Всё пропало… — прошептала Лоскутик. — Больше я его никогда не увижу, моё Облако…
В комнате наступило молчание. Так молчат люди, когда приходит большое горе и когда ни один не знает, чем — утешить другого.
— А я знаю! — вдруг закричала Барбацуца. — Как же я сразу не догадалась? Почему стража у погреба? Почему пушки? Почему никого даже близко не подпускают? Значит, оно там, это ваше сокровище!
— А там нет трубы? Хоть самой узкой? — наивно спросил Сажа. Он всё вертел в руке пирожок, так и не надкусив его.
— Скажешь тоже, обгорелая ты спичка! — презрительно фыркнула Барбацуца. — Если труба, так должна быть печка. А какие в леднике печки?
— А может быть, всё-таки можно как-нибудь?.. — с отчаянием сказала Лоскутик.
— Никаких как-нибудь! — резко ответила Барбацуца. — Туда никого не пускают. Ясно?
— А если вы попробуете?
— И пробовать не буду!
— Но…
— И не проси! — отрезала Барбацуца. — Говорят тебе, ничего сделать нельзя! Об этом Облаке надо забыть.
Глава 22.
МОЖЕТ ЛИ КОРОЛЬ ЕСТЬ МАННУЮ КАШУ, СВАРЕННУЮ НА ВОДЕ?
На кухне было жарко, как в аду.
Лица у поваров были ярко-малиновые, у поварих красные, у поварят — розовые.
Только Лоскутик была зеленовато-бледной.
Барбацуца в первый раз взяла её с собой во дворец.
Лоскутик со страхом смотрела на огромную плиту. Плита шипела и пыхтела, как дракон, у которого вместо голов были кипящие кастрюли и брызжущие жиром сковороды.
Король готовился к пиру.
— Мы будем сегодня праздновать, — объявил король своим придворным, но праздновать неизвестно что. То есть я-то, конечно, знаю, что именно, но вам это знать совсем не обязательно. Мы будем сегодня пить вино за что-то и радоваться чему-то. А кто не захочет радоваться вместе с нами, прямиком отправится в тюрьму.
Итак, в духовке вздыхали воздушные пироги, подрумянивались надетые на вертелы бесчисленные индейки и утки, что-то очень интересное нашёптывал шоколадный торт. Коричневые пузыри вздувались и лопались. Из каждого лопнувшего пузыря вылетало сразу, по крайней мере, пятнадцать прекраснейших ароматов.
Поэтому нет ничего удивительного, что на крышах всех городских домов сидели драные коты и кошки, повернув чуткие носы в сторону королевской кухни. Они жмурились и облизывались.
— Дорогая Барбацуца! — сказал главный повар, на цыпочках подходя к ней. — И всё-таки самое главное блюдо должны приготовить именно вы. Вы должны сварить вашу божественную манную кашу. Для этого уже привезли пять бидонов молока.
Барбацуца заглянула во все пять бидонов. С недоверчивым видом понюхала молоко. Потрясла над бидонами руками.
Затем зачерпнула поварёшкой молока из одного бидона, отхлебнула немного, да вся так и передёрнулась.
— Оно же кислое! — прорычала она.
Попробовала молока из второго, вся сморщилась:
— И это кислое!
Попробовала из третьего, из четвёртого…
— Что вы мне подсовываете? Это же простокваша!
Во всех пяти бидонах оказалось скисшее молоко.
Главный повар встревожился не на шутку.
— Что такое? Отчего оно могло скиснуть? — спросил он, немного бледнея.
— «Отчего, отчего»! — передразнила его Барбацуца.
Какую жарищу развели! Я сама тут чуть не скисла, не то что молоко!
Главный повар побледнел окончательно.
— Дорогая Барбацуца, я немедленно прикажу всем королевским коровам подоиться ещё раз. Будьте спокойны, я их заставлю. Молоко будет.
— А оно опять скиснет, — ехидно ухмыльнулась Барбацуца. — Нет, придётся сегодня сварить манную кашу на воде.
— На воде?! — Не только глаза, но и стёкла очков у главного повара стали испуганными. — Да ни один король на свете никогда не ел манной каши на воде!
— А нашему сегодня придётся её отведать. Ничего не поделаешь. Каша на воде…
— Нет, нет, не говорите этих страшных слов! Неужели ничего нельзя придумать?
— Ничего! — решительно рявкнула Барбацуца.
— Но всё-таки, умоляю вас!
— Нет, нет, сделать ничего нельзя. Хотя, впрочем…
— Что? Что? Да говорите же!
— Если принести… Да нет, это невозможно.
— Нет, дорогая Барбацуца, вы всё-таки скажите!
— Если принести из погреба льда и поставить молоко на лёд, тогда оно не скиснет.
Повар отступил на несколько шагов и отчаянно замахал руками.
— Это невозможно! Вы же прекрасно знаете, в погреб никого не пускают!
— Так я вам всё время и твержу, что невозможно. Просто я сварю кашу на во…
— Не говорите этих ужасных слов! — вскричал повар. — Моя заливная рыба! Она получится слишком нервной. Мои взбитые сливки! Они будут взволнованы. А король терпеть не может взволнованных взбитых сливок!
Читать дальше