Лиза МакМанн: Морские приключения мышки Клариссы

Меня одолевали сомнения. Не слишком ли нагло я себя повела? Вдруг я ее разозлила? Может, она намеренно дает мне иллюзию безопасности и готовит расплату? В голове звучали мамины слова и не давали уснуть: «Нужно, чтобы всего одна мышь верила в тебя…»

Чарльз Себастьян не погиб от кошачьих когтей. В бухте каната он выгрыз себе норку и сидел там, а в голове у него постоянно звучал скрип покачивающегося на волнах корабля. Потом появился человек, огромные руки схватили бухту, огромные ноги чуть не растоптали Чарльза Себастьяна. Он снова лишился дома. И поэтому просто забился в самый темный угол под трапом.

Время шло, но Чарльз Себастьян будто не замечал этого. С тех пор как Клариссу бросили на шлюпку, сменилось несколько дней и ночей. Он страшно проголодался, но из еды у него была только соль на носу. Весь день он провел в грязном углу: засыпал, просыпался, снова засыпал. В какой-то момент ему показалось, что он окаменеет от неподвижности, если еще хоть мгновение просидит на месте. Или нет, лучше он превратится в привидение и будет пугать врагов. Берегитесь!

Но смелым Чарльз Себастьян был лишь в своих фантазиях. Голову его заполняли цифры. По скольким ступенькам он взбежал наверх, когда за ним погналась Патронесса? Сколько раз успеет стукнуть его сердце, пока он перебежит всю палубу? А какой она длины? Чарльз Себастьян мог рассчитать расстояние, но понятия не имел, в какую сторону бежать. Если бы рядом была Кларисса! Она бы разделила с ним бремя забот по возвращению домой. Ведь она знает ответы на все вопросы! А сколько ударов сердца разделяет их сейчас?

Вокруг Чарльза Себастьяна царила пустота. Ему так не хватало дребезжания тарелок на камбузе, шороха кофейных зерен, пересыпающихся в мешке при каждом крене корабля. Не хватало сладковатого аромата подгнивших апельсинов. Но и мысль о том, что он будет бесконечно долго искать кладовку лишь для того, чтобы обнаружить, как там пусто без любимой семьи, была мучительна.

Чарльз Себастьян тихонько сидел в своем углу. На верхней площадке трапа остановились два моряка и начали перешептываться.

– Они нас будут искать.

– Кто?

– Сам знаешь кто. Те, со шлюпки.

Сказав это, матрос опасливо оглянулся.

– Э-э… Когда?

– После того, как мы ссадим на берег сторонников капитана, а они избавятся от сам знаешь кого и от остальных.

– Сам знаешь кого?

Тот, который был поумнее, вздохнул и перестал говорить загадками:

– Я о капитане, идиот! И о его сторонниках.

– А-а… Так мы встретимся на острове?

– Тихо! Помолчи.

И они разошлись, будто и не разговаривали вовсе.

Чарльз Себастьян заинтересованно вытянул мордочку. Разговор был полон загадок, но кое-что ему запало в голову и казалось очень важным. О ком же они говорили? Раньше он видел, что все просто и логично: бунтовщики остались на судне, сторонники капитана уплыли на шлюпке. А теперь получается, что на борту есть люди, верные капитану. А в шлюпке вместе с Клариссой люди, взявшие сторону бунтовщиков. И как только бунтовщики избавятся от верных капитану людей, они воссоединятся с такими же бунтовщиками, которые приплывут на шлюпке на какой-то остров. Так что если Кларисса сумеет выжить и будет внимательна, тогда… Тогда есть шанс, что они оба прибудут в одну точку.

Схема казалась слишком сложной. Шансов, что она сработает, было не так уж и много. Но вероятность вновь увидеть Клариссу возросла: теперь она равнялась не нулю, а была чуть-чуть выше, как считал Чарльз Себастьян. А значит, сдаваться нельзя! Кое-как заставив себя шевелить затекшими от долгой неподвижности лапками, Чарльз Себастьян возвращался к жизни. И первым делом он двинулся на верхнюю палубу.

Солнечные лучи коснулись спины Чарльза Себастьяна, согревая, оживляя. Он никогда не проводил много времени на солнце, предпочитая темноту, так как она не казалась ему враждебной. Но сейчас жара окутала его как теплое одеяло. Он шел туда, где на него напала Патронесса. Где-то в глубине души он надеялся, что вот сейчас кошка выпрыгнет и прекратит его несчастное существование. Но затем в голове смутно всплыла гибель Оливии. Такая смерть не будет быстрой и легкой. Может, вернуться под трап? А если он неправильно понял разговор двух матросов?

Лавируя между тяжелыми сапогами, Чарльз Себастьян мчался на кватердек. Состарившаяся, заветренная древесина бизань-мачты манила его как добрый надежный друг, и Чарльз Себастьян не стал сопротивляться зову. Он взобрался достаточно высоко, чтобы заглянуть за ограждение борта. В такой дали любой предмет походил бы на невнятное пятно, но даже пятна там не было – одни волны. Чарльз Себастьян обежал мачту по окружности, внимательно всматриваясь в горизонт со всех сторон. Но ничего не увидел.