Владислав Столяров: Хрестоматия по социологии физической культуры и спорта. Часть 2

Итак, в спорте человек определен очень четко и однозначно. Это вместе с тем лишь одна сторона дела. Другая состоит в том, что сама указанная однозначность (однозначность самоопределения, четкость самосознания) при ближайшем рассмотрении обеспечивается в спорте фактически тем, что в качестве непосредственно фиксируемого, оцениваемого результата здесь выступают такого рода характеристики, как время прохождения дистанции, длина броска или прыжка, вес поднятого снаряда, количество забитых мячей или заброшенных шайб, и т. п., а это в свою очередь создает предпосылки для того, чтобы в качестве первично данных на уровне самовосприятия и в качестве непосредственно осознаваемых для спортсмена выступили способности «чисто физические» – способности к перемещению тела в пространстве: быстрота, выносливость, сила, ловкость и т. п. Таким образом, у спортсмена оборотной стороной высокой точности самооценки является тенденция к существенному сужению социокультурного контекста, в котором фактически эти самоопределение и самооценка имеют место.

В связи со сказанным обратим внимание на результаты исследования, полученные в свое время известным советским психологом спорта А. Ц. Пуни. Анализируя развитие у спортсменов навыков самоконтроля и самообладания, он делает вывод, что «спорт в целом стимулирует самосознание и самоконтроль, но это часто одностороннее самосознание: оно направлено на уяснение сильных и слабых сторон в технике, физической и тактической подготовке спортсмена. Что касается достоинств и недостатков развития волевых качеств, моральной воспитанности, интеллектуального развития, общения, поведения, то лишь 11 % (из 760 опрошенных) спортсменов обнаружили активность в их познании» [Пуни, 1962, с. 31]. (…)

Спорт не просто дает возможность спортсмену четко осознать уровень развития своих способностей, но и постоянно побуждает его к их совершенствованию. Спорт побуждает человека к постоянному саморазвитию . Но саморазвитие всегда связано с самосознанием (на то оно и саморазвитие). Поэтому неадекватность самосознания спортсмена выступает как предпосылка неадекватности его саморазвития. Если спортсмен, в частности, осознает себя субъектом «чисто физических» способностей, то и сознательно развивать он будет себя в качестве лишь такового, частичного, вообще говоря, субъекта, что имеет отрицательные последствия не только для совершенствования его как личности, но, как понятно, и для его «собственно спортивной» подготовленности.

Указанная выше тенденция тем более опасна, что современный спорт, как известно, действует на человека очень «концентрированно». Уже сама высокая определенность, однозначность уровня «профессиональной подготовленности» и постоянная нацеленность на максимально возможный результат обеспечивают именно такой характер влияния спорта на личность. В дополнение следует указать и на другие обстоятельства: тренировки в большом спорте проводятся в наши дни ежедневно (в ряде случаев по два-три раза), объем и интенсивность тренировочных нагрузок очень велики, свободное время зачастую почти полностью отсутствует; наконец, спортивную специализацию сегодня в ряде видов спорта начинают в очень юном возрасте, когда формирующие воздействия деятельности на личность особенно велики. (…)

Деятельно-практическое сопоставление индивидов, составляющее, как мы видим, само существо спортивной деятельности, не есть просто некий индифферентный акт. Это всегда акт самоутверждения личности [2] «Во всем, чем человек выражает себя вовне, – от слова до тела – …происходит напряженное взаимодействие я и другого: их борьбы (честная или взаимный обман), равновесие, гармония (как идеал), наивное незнание Друг друга, вызов, непризнание… и т. д.». [Бахтин, 1979 б, С. 320]. . Спортивная деятельность остро ставит перед спортсменами не только вопрос «кто я? каковы мои способности?», но и вопрос «кто есть для меня другой? что есть для меня способность другого человека? а именно: выступает ли для меня эта способность как продолжение моей способности, или, напротив, как ее граница, или, может быть, эта другая способность есть для меня просто некая абстрактная точка моего самоотсчета?». Фактически это две стороны одного и того же вопроса, а социокультурное содержание, которое реально имеет спортивная деятельность, при ближайшем рассмотрении во многом зависит от того, с какой эмоционально-волевой установкой друг на друга действуют в спортивном соревновании индивиды, каково нравственное содержание отношений каждого из них с соперником. Самоопределение не есть единственно познавательный акт, оно всегда одновременно есть также и акт нравственный.