И тотчас же из царской комнаты вышел Авиль-Нинурта.
— Уже вернулся? Так скоро? — удивился он, увидев Белидинама.
— Я привез письмо. От Бахдилима. Тарибу велел доставить его как можно скорее.
— Неси письмо... Или нет! Я отдам его сам. Царь гневен сегодня... — И с этими словами Авиль-Нинурта опять вошел в приемную.
Хаммурапи сидел у столика и диктовал Улли приказ о сборе ополчения. Увидев Авиль-Нинурту, царь с недоумением спросил:
— Зачем опять пришел?
— Бахдилим прислал донесение.
— Кто принес?
— Белидинам. Купец.
— Читай! — обратился царь к Улли, передавая ему табличку.
По мере того как Улли читал, лицо Хаммурапи багровело, и он начинал уже задыхаться от еле сдерживаемого гнева.
— «...Зимрилим собирает войско и готовит войну против своего брата Хаммурапи!..» — кончил читать Улли.
— А-а-а! — грозно закричал Хаммурапи. — У нас враг во дворце. Кто смел сообщить о союзе с Алеппо Зимрилиму? Немедленно найти его и наказать!..
— Ты забыл, мой господин, что у тебя во дворце живет Ярим-Адду, он отправил гонца в Мари... — почтительно сказал Улли, стараясь успокоить разгневанного царя.
— Кто выпустил его из города, этого гонца?! Я велел тебе следить за послом, а ты, Авиль-Нинурта, пренебрег моим приказом!
— Я уже докладывал тебе, мой господин, что гонца поймали и убили, но письма при нем не нашли.
— Значит, плохо искали, если Зимрилим получил его.
Хаммурапи встал и несколько раз прошелся по комнате.
Авиль-Нинурта и Улли почтительно стояли, ожидая дальнейших распоряжений.
— Вот что,— сказал Хаммурапи, немного успокоившись,— ты, Авиль-Нинурта, вели позвать ко мне главного начальника всех войск. Он здесь, во дворце. Надо готовиться к походу. Через час собери всех на военный совет. Ярим-Адду и всех его людей посади под стражу, в тюрьму. Да смотри, чтобы никто с ними не говорил. Следи, чтобы не было новых донесений Зимрилиму. А ты, Улли, садись. Надо сообщить в Алеппо. Пусть царь соберет своих людей и немедленно шлет их в Мари. Пора начинать.
— Значит, война? — спросил Авиль-Нинурта.
— Нельзя терять времени. Зимрилим обо всем предупрежден. Надо начинать, пока он не успел еще собрать силы, не нашел себе союзников. Через три дня наше войско должно выступить в поход на Мари.
углу двора под навесом сидят сгорбленный старик и высокий, худой мальчик. В жилистой руке старика глиняная табличка, правой рукой он держит тонкую палочку— каламу — и пишет под диктовку мальчика. Рука старика дрожит, клинописные знаки неровными строчками ложатся на мокрую глину. Писец стар и немощен; он давно уже не работает, но мальчик упросил его написать письмо.
— «Наби-Сину скажи: так говорит Залилум. Вот уже год, как мы с хозяином ушли из Мари и живем в Сузах. Я хотел еще раз увидеть тебя, но к нам приходил Рибамили. Он сказал, что ты с отцом вернулся домой. Я остался у хозяина. Все знали его в Мари. Он делал из камня статуи богов и царей, их ставили в храмы и во дворец. Он умел вырезать на кости и по дереву красивые узоры. Хозяин обещал научить меня своему ремеслу.
А потом пришла беда. Сначала всех сыновей хозяина забрали в царское войско. Дома остались только хозяин с женой и я. В городе заперли все ворота, с юга пришли воины из Бабили, а у северных ворот стояло войско Алеппо. Был голод. Не было ни хлеба, ни муки, ни овощей. Всё съели. Ловили даже собак и ворон. А потом воины из Бабили заперли воду, стало совсем плохо. У богини в храме в чашу больше не наливалась вода. Все говорили: это богиня дает знак — все погибнут. Только мой хозяин смеялся. Он сам делал эту статую из камня и провел в нее трубку, чтобы жрецы могли незаметно наливать в чашу воду, как будто она течет сама. А когда не стало воды, нечего было наливать.
Потом воины Хаммурапи сделали подкоп и ночью ворвались в город. Они открыли северные ворота, и оттуда вошли воины Алеппо. На улицах была война. И вдруг ночью стало светло как днем. Воины захватили дворец и зажгли его, а потом был пожар во всем городе. Много людей погибло. Войско Зимрилима было разбито, одних убили, другие попали в плен, а сам царь убежал, и никто не знал, где он. Тогда, кто мог, все убежали из города. Мы тоже успели уйти с хозяином. Жена его умерла по дороге. А мы вдвоем пришли в Элам, и вот теперь уже год живем в Сузах. Один купец пустил нас жить в сарай у него во дворе. Теперь он едет в Бабили и берет с собой раба, моего друга Шуа. Он обещал найти тебя и отдать тебе это письмо. И вот я пишу тебе. Люди сказали мне, что если кто-нибудь из Бабили поедет в чужую страну и найдет там раба-вавилонянина, а потом привезет его в Бабили, то этот раб станет свободным человеком.
Читать дальше