Дмитрий Емец: Цветок Трех Миров

– А Гай? – спросил Сашка.

– Он пытался к валуну пробиться, но не мог. Полз, за траву цеплялся, кричал что-то, даже плакал. Его охранники утащили. Он там кричал всякое, но я повторять не буду… Рузю и Насту видел? Они там чего-то комбинируют, чтобы закладку в ШНыр доставить. Кран вызвать, трейлер. Говорят, вроде как можно, ведьмари теперь к ней не пойдут, хотя повозиться и придется.

– Все наши целы? – спросил Сашка, прерывая его.

Макар вздохнул. Лицо его стало скорбным.

– Мы-то целы, а вот Рина твоя… Эх… – медленно начал он, внимательно глядя в глаза Сашке, и вдруг обернулся… К ним подходила Яра.

– В общем, и Рина твоя цела, – поспешно договорил Макар, понимая, что сейчас все откроется и ему влетит.

– Где она? Что с ней?

– Да ничего! В целости и сохранности. Тебя ищет. Вдоль другого берега побежала. Говорили мы ей: здесь ближе будет… – ответила Яра.

Она смущенно взглянула куда-то вбок, и Сашка сообразил, что Яра с того берега видела его попытки прорваться сквозь незримый барьер. Он и сейчас упрямо шагнул, но это оказалось бесполезным. Попытался поступить как с оградой ШНыра, но и шаг в противоположную сторону ничего не дал. Он просто отодвинулся от невидимой преграды, и все. Макар же и Яра перешагивали границу, даже не замечая.

– Почему? – спросил Сашка тихо. Вопрос задал Яре, на Макара даже не смотрел.

– Закладка научилась не доверять… Ты научил ее, как когда-то Гай научил не доверять ту, другую закладку! – сказала Яра.

– Я научил? Я?

Яра замешкалась с ответом, и это обидело Сашку.

– Почему? Я же не пустил Гая на двушку ! Я спас нас всех! – крикнул он.

– Спас-то спас. Но вот шарахни меня саперкой и посмотри – буду я с тобой дружить или нет. Даже если ты типа помочь мне хотел. А ча, шарахнешь? – Макар чуть склонил набок голову.

Сашка сгреб его за ворот:

– Но я же хотел как лучше!

Макар цокнул языком, не пытаясь высвободиться.

– Оно, может, и так, но осадочек остался, – сказал он.

– Я больше не шныр? Не смогу больше вернуться? – спросил Сашка.

Яра едва заметно пожала плечами. На Сашку она смотрела с грустью, как если бы понимала что-то, в чем еще не разобрался Сашка.

– Наверное, когда ты ударил валун саперкой, был какой-то подмес, – сказала она, точно оправдываясь.

– Что было?

– Подмес – это когда к чистому желанию подмешивается что-то лишнее. Ну как человек, например, совершил подвиг не потому, что родину защищал, а хотел орден получить или показать, какой он крутой, а на родину ему плевать было. Не знаю, как еще объяснить. Закладки из-за Второй гряды чуткие к таким вещам. А тут она еще утратила доверие. Как кошка, которую ты гладил-гладил, а потом вдруг шилом в бок. Тут Макар прав, да, – кивнула Яра.

– То есть в ШНыр я не вернусь? – спросил Сашка, не веря, что такое возможно.

– А ча? Вернешься конечно. Я-то откуда знаю? – примирительно прогудел Макар, и Сашка, опомнившись, отпустил его куртку:

– Прости!

– А ча? Прощу. Сопру ча-нибудь и прощу! С меня одна подлянка! – пообещал Макар.

Сашке вдруг захотелось увидеть свою пчелу. Почти так же сильно, как и Рину. И он увидел ее. Пчела сидела у него на плече и выглядела вполне себе живой. Потом перелетела Сашке на щеку и побежала по его губам и носу.

Теперь или никогда ( лат .).

Георгий Адамович (1892–1972) – поэт Серебряного века.