Джоанн Роулинг: Гарри Поттер и Волшебный камень

Гарри думал, впоследствии, что ему следовало бы знать, что все идет слишком хорошо и не может продолжаться долго.

После обеда они отправились в террариум. Там было темно, прохладно, и вдоль стен тянулись ряды освещенных витрин. За стеклом, меж камней и бревен, ползали и извивались всевозможные змеи и ящерицы. Дудли с Пьерсом хотели увидеть огромных ядовитых кобр и толстых питонов, способных задушить человека. Дудли быстро отыскал самую большую змею. Она могла бы дважды обернуться вокруг машины дяди Вернона и раздавить ее в лепешку — только в этот момент она была не в настроении. Она, вообще-то, спала.

Дудли постоял, прижав нос к стеклу, глядя на блестящие коричневые кольца.

— Пусть она поползает, — заканючил он. Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея не шелохнулась.

— Постучи еще, — приказал Дудли. Дядя Вернон сильно постучал по стеклу костяшками пальцев. Змея продолжала спать.

— Ску-у-учно, — простонал Дудли. И, загребая ногами, пошел прочь.

Гарри подошел к витрине и пристально посмотрел на змею. Он бы не удивился, узнав, что та умерла со скуки — никакой компании, кроме глупых людей, целый день барабанящих по стеклу, чтобы разбудить тебя. Хуже, чем спать в буфете, его-то ведь будит одна лишь тетя Петуния, и он может передвигаться по дому.

Вдруг змея открыла круглые глаза. Медленно, очень медленно поднимала она голову, пока ее взгляд не пришелся вровень с глазами Гарри.

Она подмигнула.

Сначала Гарри не мог отвести глаз. Потом быстренько огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Никто не смотрел. Тогда он повернулся к змее и тоже подмигнул ей.

Змея качнула головой в сторону дяди Вернона и Дудли, а после возвела глаза к потолку. Она посмотрела на Гарри взглядом, ясно говорившим: «И так все время.»

— Понимаю, — пробормотал Гарри в стекло, хотя и не был уверен, что змея услышит его, — ужасно надоедает.

Змея согласно закивала.

— А ты вообще откуда? — полюбопытствовал Гарри.

Змея постучала хвостом по табличке, прикрепленной рядом с клеткой. Гарри прочитал: «Боа-констриктор, Бразилия».

— Там хорошо, в Бразилии?

Боа-констриктор снова постучал по табличке, и Гарри прочел дальше: «Этот экземпляр выведен в зоопарке».

— Вот как? Значит, ты никогда не была в Бразилии?

Змея отрицательно затрясла головой, и одновременно за спиной у Гарри раздался такой оглушительный вопль, что оба, и он, и змея, подпрыгнули. «ДУДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЕЙ! ИДИТЕ СЮДА! ПОСМОТРИТЕ НА ЭТУ ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ!»

Дудли подбежал, переваливаясь.

— Уйди с дороги, ты, — крикнул он, ткнув Гарри под ребра. От неожиданности Гарри упал на бетонный пол. Дальше все произошло настолько быстро, что никто даже не понял, что случилось — только что Пьерс с Дудли стояли, уткнувшись носами в стекло, а в следующую секунду они уже отскочили в сторону с воплями ужаса.

Гарри сидел на полу, хватая ртом воздух; стеклянная витрина, ограждавшая клетку боа-констриктора, исчезла. Огромная змея, стремительно развертывая кольца, выползала на пол. По всему террариуму люди вопили и неслись к выходу.

В тот момент, когда змея быстро и бесшумно проскользнула мимо Гарри, он услышал — он мог бы поклясться, что услышал — тихий, свистящий голос, проговоривший: «В Бразилию… с-с-спас-сибо, амиго».

Смотритель террариума был в шоке.

— Стекло, — повторял он как заведенный. — Куда делось стекло?

Директор зоопарка собственноручно заварил для тети Петунии чашку крепкого сладкого чаю, не переставая извиняться. Дудли и Пьерс едва могли говорить, у них тряслись губы. Насколько видел Гарри, боа-констриктор всего-навсего игриво стукнул их хвостом по пяткам, проползая мимо, но к тому моменту, когда все расселись в машине, Дудли уже взахлеб рассказывал, как питон едва не откусил ему ногу, а Пьерс божился, что его чуть не задушили. Но самое худшее, по крайней мере для Гарри, началось тогда, когда слегка успокоившийся Пьерс наябедничал: «А Гарри разговаривал с ним, скажешь, нет, Гарри?».

Дядя Вернон дождался, пока Пьерса забрали, и сразу же начал орать на Гарри. Дядя был так зол, что едва мог говорить. Ему удалось лишь выдавить из себя: «Вон — в буфет — будешь сидеть — без еды», и он рухнул в кресло — тете Петунии пришлось побежать и принести большой стакан бренди.

Много позже Гарри лежал в буфете, мечтая о часах. Он не знал, сколько времени и не мог быть уверен, что семья заснула. До этого он не смел вылезти из буфета и пробраться на кухню, чтобы хоть что-нибудь съесть.