Дарья Ива: Академия Космических Хранителей. Елисей и ожившая планета

— А детектор разума показывает, что те, кто нам нужен, находятся прямо под ней.

Елисей подошел к краю, и осторожно заглянул вовнутрь. После того, как реактор обсох, мощности аварийного генератора стало хватать только на несколько специальных помещений. А все остальное освещалось настолько, насколько проникал через трещину в погасших небесах свет заходящей звезды Пекбене.

Так что, в куполе царил мрак; и все, что мальчик мог видеть, это лиловый клин лениво плещущегося океана. А на его поверхности Елисей отчетливо рассмотрел черную точку, бегущую по волнам.

— Что это?!

И тут отчего-то хрупнул купол. Елисей быстро обернулся и увидел, что любопытный Длу тоже заглядывает в щель, далеко вытянув змеиную шею.

— Ты же тяжелый! — охнул Елисей, и остальные головы только сейчас заметили, куда Длу завел всего дракона.

Пока рептилия препиралась сама с собой, молниеносно исчезнув с опасного края, сэр Мелехант снял с пояса чехол. На руку выкатилась небольшая подзорная труба. В отличие от обычной, на этой помещалось несколько колец различных размеров, с делениями. Покрутив одно, Верховный Магистр прильнул к окуляру:

— Сейчас посмотрим… — Спустя несколько мгновений сэр Мелехант издал странный звук, напоминающий кудахтанье. — Думаю, какое-то время они продержатся, — дрожа лицом, сказал он. И передал оптический прибор Елисею.

От волнения мальчику не сразу удалось нащупать взглядом то, что нужно. А когда рассмотрел, то невольно рассмеялся. По лиловым волнам, верхом на белом слоне, гордо ехала маленькая зеленая обезьянка. А за спиной у нее мотался донельзя истрепанный Урбас.

Труба давала возможность хорошо рассмотреть лохмотья, в которые превратилась некогда щегольская мантия мага. Молодой человек весь краснел порезами, и, будто остального было мало — его обвешивали липкие цветные слюни.

Едва справившись с приступом смеха, вызванного удивительным видом Урбаса, Елисей присмотрелся внимательней. И сразу понял, что по океану шагает вовсе не слон. Это до невероятия разбухшая нижняя часть Коэпра, гигантское простейшее с планеты Вду, спасло защитников Академии.

— Я знаю! — Елисей хлопнул себя по лбу. — Я знаю, как вытащить их оттуда.

План спасения. Океан наступает. Ярека придётся оставить. Спасены. Рассказ Коэпра. Прибытие корабля. Мальчик из света.

Сначала Елисей посвятил в свой план сэра Мелеханта, а потом и Длу: пока сговор произошел втайне от остальных двух голов. А потом, втроем, им легко удалось уговорить отчасти сопротивляющегося дракона совершить этот подвиг.

И теперь грузное чудище стояло на самом краю трещины.

— Не могу поверить, что участвую в этом, — угрюмо сообщил Кши, и прикрыл крылом глаза. Он явно стыдился затеи, и безуспешно делал вид, будто его здесь нет.

— Там наш друг! — рыкнул Укш на ворчуна, а Длу подмигнул мальчику:

— Не робей! — И дракон подпрыгнул.

После третьего прыжка поверхность со стоном поддалась, и все новые трещины зазмеились, вырезая большой участок купола. Громко хрустнуло, и с великим грохотом Длукши провалился. Вскоре снизу послышался далекий всплеск — то упал в лиловые волны сегмент купола.

А расправивший костистые крылышки дракон широкими кругами спускался вниз. Во тьме под куполом он сиял, как маленькое желтое солнышко. Было видно, что океан вновь наступает.

— Ярек! — ужаснулся Елисей, вспомнив то, что неясно мучило все это время. — Но как забрать его?

— Ярека мы оставим, — решил Верховный Магистр. — Когда все отключится, лазарет продолжит работать. Свернуть его не выйдет из-за собственного реактора — ни один реактор в Поле переноса не вхож. Но зато лазарет продержится четыре года.

— Но океан уничтожит его…

— Здание — да, но сам лазарет останется за силовым полем. Я найду способ, и вернусь за Яреком.

— Мы, — поправил мальчик, — мы вернемся. Иначе, как вы договоритесь с океаном? — Елисей хитро прищурился, а сэр Мелехант ласково погладил мальчика по голове. И тому показалось, что так уже было. Когда-то давным-давно…

А тем временем из пролома показался тяжело груженый Длукши. Коэпра что-то увлеченно нашептывал дракону, и повествование частенько прерывалось залпами громоподобного хохота. Головы смеялись поочередно и в сторону, дабы не обдавать садовника клубами серной пыли.

Зато по лицу Урбаса нельзя было сказать, что он доволен чем бы то ни было. Больше всего было похоже, что маг питает отвращение даже к собственному спасению. Кроме всего прочего, человек изо всех сил старался не дрожать: похолодало под куполом давно, а жалкие лоскуты совершенно не грели измочаленного мага.