Дым на какое-то мгновение стал обычным овалом, словно кто-то скомкал вылепленную из пластилина фигурку, после чего из него стало проступать новое лицо. По мере того как черты его становились все отчетливее, у мальчика усиливалось ощущение, что на этот раз получается нечто очень знакомое, но он никак не мог понять, кто это. И только когда новая призрачная голова была практически завершена, Антон понял, что это его собственное лицо. Ощущение было не из приятных: одно дело смотреть на свой скульптурный портрет, если бы кому-то из ваятелей вдруг пришло в голову его вылепить, и совсем другое – на свою парящую, призрачную голову. Хотя, конечно, по сравнению с фото на кладбищенском памятнике это было совсем безобидно. К тому же посмотреть на себя со стороны: в профиль, сзади – оказалось весьма интересным. Выражение лица на этой своеобразной «скульптуре» было столь непривычно строгим и серьезным, что Антону даже не верилось до конца, что это он сам. Его бюст тоже вращался, только в противоположную сторону.
Это изображение просуществовало не дольше предыдущего. Сделав положенное число оборотов, оно также рассеялось. В завершение этого загадочного представления из зеленого дыма, который стал понемногу чернеть, образовалась объемная копия памятника, через который Антон и попал сюда. Ворота дважды открылись и закрылись, после чего дым моментально исчез. Не рассеялся, как сделал бы на его месте обычный дым, а именно пропал. Погасло и пламя, тоже мгновенно, без постепенного затухания, хотя на этот раз человек в черном даже не приближался к алтарю. И только иероглифы на чаше продолжали сверкать и переливаться рубиновым светом.
– Пока все получается. И очень неплохо! – Сквозь обычное бесстрастие в голосе хозяина склепа послышались нотки радости. Он снял свою неизменную шляпу и лихо, что никак не вязалось со всем его сдержанным обликом, отбросил куда-то в угол.
Теперь Антон впервые мог рассмотреть его лицо. Несколько секунд мальчик просто не решался поднять глаза. Он боялся, что увидит там нечто ужасное. Например, какую-нибудь мумию, которой как раз самое место в склепе. Но незнание было еще хуже, поэтому он все-таки взглянул на хозяина склепа. Сначала украдкой, будто подсматривая, а потом уже гораздо смелее и с удивлением. Потому что лицо было то же самое, что на первом «призрачном бюсте». От лиц прочих людей, каких можно встретить на улице или увидеть по телевизору, его отличала разве что смертельная, мраморная бледность кожи, которая еще больше подчеркивалась черным одеянием. При неподвижности его самого вполне можно было бы принять за статую.
В принципе если подумать, то ничего удивительного в том, что сначала в дыму появилось его лицо, не было. Дым отображал участников этого странного действа, и Антон подумал, что мог бы догадаться обо всем и сам. Сейчас мальчик был рад хотя бы тому, что рядом с ним был вполне нормальный, обычный человек, хотя бы с виду, а не какой-нибудь персонаж из страшной сказки. Хотя, с другой стороны, было в его лице нечто такое, что заставляло думать о том, что он способен на поступки, которые просто в голову не придут другим людям. Причем как хорошие, так и дурные.
– Ну что ж, теперь мое инкогнито частично раскрыто! – На бесстрастном лице человека в черном появилось некое подобие улыбки. – Я всегда предпочитал не показываться на публике, но этот день, а вернее сказать, ночь, исключение. К тому же здесь только один человек, который будет хранить тайну. – Он сверкнул глазами на Антона, и тот лишь молча кивнул, подумав, что, выбравшись отсюда, он вряд ли осмелится когда-нибудь рассказать о случившемся кому бы то ни было. – Вынужден будет хранить тайну. – Хозяин склепа с особым нажимом произнес слово «вынужден», отчего мальчик даже вздрогнул. – Да и вскоре ты сам бы все понял.
– Сейчас у нас еще есть в запасе немного свободного времени. – Человек в черном подошел к своему «планетарию», и Антон с удивлением заметил, что некоторые из серебристых и золотистых шариков, изображающих планеты, успели изменить свое положение. Выходит, модель была действующей. – Это мои часы. Гораздо точнее и к тому же информативнее обычных, – пояснил хозяин склепа. – Так что теперь я смогу дать необходимые пояснения и ответить на твои вопросы.
Он жестом пригласил мальчика занять одно из кресел, а сам вальяжно уселся в другое, закинув ногу на ногу и небрежно откинув плащ. Антон в который раз убедился, что внешность и манеры этого человека как нельзя лучше соответствуют прозвищу «черный барин». Сам мальчик присел очень осторожно, на краешек, чувствуя себя в огромном кресле очень неловко и скованно. Он явно предпочел бы более скромную мебель: например, обычный стул.
Читать дальше