Олег Северюхин: Русий Велибог

Вышел Русий из карцера не с ослабленным телом, а с просветленной душой. Пока его не было, снова взяли силу пороки на зоне. Чифир, травка, карты, поножовщина, все стало возвращаться на круги своя. Молитвы петь перестали и народ стал разувериваться.

А тут двое картежников подрались и один другому заточку в бок сунул и убил выигравшего. Что делать? Будут разбираться, нашу благопристойную жизнь прикончат, всем сроков набавят, а как все хорошо начиналось? Бегу я к Русию и говорю:

— Велибог, помогай нам иначе все благочестие прахом пойдет.

— Ты хочешь, чтобы я нашел убийцу? — спросил он.

— Да чего его искать, — сказал я, — мы его и так знаем, через два часа будет проверка, а у нас труп.

— Ну и что, — сказал Русий, — значит, так было угодно Богу, так было записано в книге Жизни.

— Перепиши эту книгу, — прошу я его, — грехи свои замолим, воскреси эту сволочь.

— Хорошо, — сказал я, — если Бог мне позволит, то я сделаю это, но вы должны просить Бога об этом и верить в воскрешение.

Пинками мы собрали всех свободных и заставили молиться о воскрешении. Я еще предупредил всех, что если кто не будет верить, то лично ему руки-ноги переломаю. Молились все усердно. Пришел Русий, помолился вместе с нами, подошел к убитому и наложил на него руки, что пришептывая про себя. Через какое-то время убитый пошевелился и встал, изумленно оглядывая всех. Мы осмотрели его. Живой. Рубашка в крови и маленький шрамчик в боку. Дали ему для проверки пару раз по морде, и разошлись по своим местам.

Все сомнения в святости Русия у нас исчезли. Все заключенные выразили желание стать его последователями, прилежно посещали все лекции и относились к нему как к учителю, хотя он был намного моложе всех нас.

Наши умельцы сделали знак на цепочке или веревочке всем посвященным в виде медальона с надписью «Вера и верность», во внутреннем медальоне был изображен российский герб с крестом Андрея Первозванного, а для наиболее посвященных надпись была «За Веру и Верность» как в награду.

Это потом стали делать знаки с эмалью. А так делали из старых монет, заточенным гвоздем выбивая девиз и андреевский крест. Такой медальон носили представители всех религий как в знак принадлежности к новой российской религии.

Когда отношения между людьми становятся человеческими, то можно нормально жить даже в условиях несвободы. Люди стали более критично относиться к себе и стало видно, чьи грехи более серьезные.

Рядом жили человек, укравший бутылку водки на опохмел и убийца, загубивший человеческую жизнь за сотню рублей.

Религия уравняла всех, и закон уравнял их всех. Если закон такой, то почему рядом с нами нет тех, кто судит нас, ведь и они не ангелы, и Фемида тоже являлась богиней и судила не с закрытыми глазами. Глаза ей закрыли, чтобы она не видела беззакония.

Как-то после отбоя Велибог попросил меня собрать всех бригадиров и самых приближенных к нам людей на «вечерний чай». Собрались мы, расселись, попивая горячий чаек иркутской чаеразвесочной фабрики с индийским слоником на пачке. Мы пили его, и нам казалось, что это хороший «Портвейн N 13». Только подогретый, отчего мы быстро захмелели.

— Собрал я вас братья для того, чтобы попрощаться с вами…, - начал Русий.

— Условно-досрочное освобождение? — обрадовались мы за него.

— Нет, братья мои, — сказал он, — просто я скоро уйду от вас насовсем. Один из вас предаст меня, а вы все отречетесь от меня по три раза. Но я к вам еще вернусь.

Тут встал вор Серый и сказал:

— Мне не нравится, что ты сказал, что между нами предатель. Здесь все твои верные ученики и любой, кто попробует предать тебя, узнает наш гнев.

Мы все сидели и слушали его и недоумевали, что же все-таки произойдет. Во время одной из отсидок мне попалась в руки истрепанная Библия, и я там читал что-то похожее. Но там речь шла о Сыне Божьем, а здесь сидел наш брат, заключенный, умеющий производить разные чудеса и убеждать людей в своей истине. Неужели и он тоже такой?

Русий встал, подошел к Серому, поцеловал его в щеку и посадил рядом с собой.

— Время мое подошло, друзья мои, — сказал он. — Вы ученики мои и скоро разойдетесь по всем колониям и зонам, понесете слово моё другим страждущим.

Совершившие небольшие прегрешения, понесут слово мое, а большие грешники отшельнической жизнью искупят вину свою и за благочестие и мудрость почитаемы будут или вступят на путь войны с дьяволом, толкающим людей на преступления против человека.