Робин Кук - Злой умысел

Поставив его на стол, Москони щелкнул замками и вытащил папку. Джеффри увидел на обложке свое имя.

— Итак, — начал он, садясь за стол и открывая папку, — насколько был увеличен залог? — Одной рукой он уже держал необходимые для первоначального залога пятьдесят тысяч, а другой вытаскивал из дипломата еще одну пачку в пять тысяч долларов.

— Всего лишь на четыреста пятьдесят тысяч, — сказал Рандольф.

Москони присвистнул и с недоумением уставился на документы.

— За кого они вас принимают? За Врага Общества Номер Один? — Ни Рандольф, ни Джеффри ему не ответили.

Москони посмотрел на одного, потом на другого, но так и не получив ответа, снова погрузился в свои записи. Он уже знал о документах на собственность и о закладной на дом Кэрол и Джеффри в Марблхэде. Но одно дело, когда залог не превышал пятидесяти тысяч. А когда такая сумма? По документам стоимость дома составляла восемьсот тысяч долларов с невыплаченной ипотекой в триста тысяч.

— Согласны ли вы, если я увеличу залог на четыреста пятьдесят тысяч, выставить в качестве залоговой гарантии свой маленький замок в Марблхэде? — предложил Москони.

Джеффри согласно кивнул головой. Кэрол пожала плечами.

— Но тут, естественно, возникает небольшой вопрос, связанный с моими комиссионными, которые в данном случае составят сорок пять тысяч. Я хотел бы получить их наличными.

— У меня нет столько денег наличными, — проговорил Джеффри.

Москони перестал писать и оторвался от бумаг.

— Но я уверен, вы сможете их достать, — вмешался Рандольф.

— Надеюсь, — согласился Джеффри, которому в эту минуту было глубоко безразлично, что вокруг него происходит.

— Либо да, либо нет, — отрезал Москони. — Я не занимаюсь благотворительностью и не выбрасываю деньги на ветер из сострадания.

— Я достану эти деньги, — безучастно пообещал Джеффри.

— Обычно я требую комиссионные вперед, — заявил Москони. — Но поскольку вы доктор… — Тут он рассмеялся. — Знаете, приходится иметь дело с разной клиентурой. Для вас я готов сделать одолжение и принять чек. Только при одном условии: если вы достанете эти деньги и положите их на свой счет к… ну, скажем, завтра к утру. Сможете?

— Даже не знаю, — пожал плечами Джеффри.

— Ну, если не знаете, придется просидеть за решеткой до тех пор, пока вы не придумаете, где их взять.

— Я найду деньги, — отрубил Джеффри. Сама мысль о том, что придется провести в тюрьме несколько ночей, была для него невыносима.

— У вас есть с собой чековая книжка? — спросил Москони.

Джеффри кивнул.

Москони снова стал заполнять бумаги.

— Надеюсь, вы прекрасно понимаете, доктор, — продолжал он, не отрываясь от дела, — что я делаю вам колоссальное одолжение, беря этот чек. Моя компания ни за что не оценила бы этого благородного жеста, поэтому будет лучше, если все останется между нами. Итак, вы уверены, что сможете положить эти деньги на свой счет в течение двадцати четырех часов?

— Я позабочусь об этом сегодня во второй половине дня, — ответил Джеффри.

— Ну вот и прекрасно. — Москони подвинул к нему бумаги. — А теперь, пока вы будете подписывать документы, я спущусь в канцелярию и урегулирую все вопросы.

Джеффри поставил подпись, даже не читая. Кэрол, наоборот, прочитала очень внимательно все пункты и только потом расписалась. Затем она достала из кармана Джеффри его чековую книжку и придерживала ее, пока он выписывал чек на сорок пять тысяч долларов. Вернувшийся Москони взял чек и положил его в дипломат. Затем, улыбнувшись, встал и направился к двери.

— Я еще вернусь, — бросил он, закрывая за собой дверь.

— Отличный малый, — прокомментировал Джеффри. — А ему обязательно надо так странно наряжаться?

— Он оказал тебе очень большую услугу, поэтому неважно, как он одевается, — сказал Рандольф. — По крайней мере одно верно — с преступниками твоего рода ему не часто приходится иметь дело. Пока его нет, давайте поговорим о наших дальнейших шагах, до вынесения приговора.

— Когда мы подадим апелляцию? — спросил Джеффри.

— Немедленно.

— И я буду находиться на свободе под залогом до тех пор, пока не будет рассмотрена апелляция?

— Скорей всего, — уклончиво ответил Рандольф.

— Спасибо хоть за это, — вздохнул Джеффри.

Затем Рандольф стал объяснять процедуру предприговорного расследования дела и процедуру реализации штрафных санкций, по которым Джеффри должен был выплатить десять миллионов долларов. Боясь окончательно деморализовать своего подзащитного, он коснулся темы материальной компенсации очень осторожно, остановившись главным образом на положительных моментах. Но Джеффри по-прежнему оставался подавленным.