Джон Гришэм: Партнер

— За какое преступление?

— Но ведь он украл эти чертовы деньги! Сжег труп! Пусть лет десять поторчит в Парчмэне. Вот в чем состоит справедливость.

— Здесь он не крал никаких денег, — терпеливо возразил Трассел. — Это вне нашей юрисдикции. Дело рассматривалось федеральными властями, а они отказались от обвинений.

Сидевший в углу Сэнди не поднимал глаз от листа бумаги.

— Значит, кто-то сел в лужу? — не сдавался шериф.

— Во всяком случае, не мы, — быстро проговорил Пэрриш.

— Замечательно. Пойди и объясни это тем, кто тебя выбрал. Вали все на федов, им-то выборы не грозят. А сгоревший труп? Лэниган признается и выходит чистеньким на свободу?

— Ты считаешь, он должен понести наказание?

— Да, черт возьми!

— Хорошо. Как, по-твоему, нам доказать его вину? — спросил Пэрриш.

— Прокурор — ты. Это твоя работа.

— Да, зато ты у нас один такой умный. Как собираешься доказать свою правоту?

— Он же признался в этом, не правда ли?

— Значит, по-твоему, Патрик Лэниган встанет на суде и заявит присяжным, что сжег труп? Отличная стратегия.

— Он не сделает этого, — тут же вставил Сэнди.

Щеки и шея Суини стали багровыми, взгляд метался от Пэрриша к Сэнди. Осознав, что у сидевших в кабинете готовы ответы на любые вопросы, шериф с трудом взял себя в руки.

— Когда? — спросил он.

— Сегодня, ближе к вечеру, — ответил Трассел.

Суини не понравилось и это. Сунув сжатые кулаки в карманы, он направился к двери.

— Действительно, зачем вам обижать своего? Все вы, юристы, одинаковы, — четко произнес он.

— Одна большая и счастливая семья, — с сарказмом бросил ему в спину Пэрриш.

Суини гулко хлопнул дверью и зашагал по коридору. Уже из машины связался по телефону со своим личным информатором — репортером ежедневной газеты «Кост».

Поскольку разрешение семьи имелось, с раскапыванием могилы тянуть не пришлось. Трассел, Пэрриш и Сэнди оценили юмор ситуации: документ, дававший им право вскрыть гроб, был подписан единственным другом Кловиса — Патриком Лэниганом, тем самым, с кого в результате этого действа должны были снять выдвинутые обвинения.

Процедура вскрытия могилы весьма отличалась от эксгумации, для которой требовался специальный ордер, а в некоторых случаях — и отдельное слушание в суде. Раскопать захоронение, чтобы всего лишь посмотреть? Такого в своде законов не значилось, и Трассел испытывал по данному поводу огромное облегчение. Кто от этого пострадает?

Уж никак не семья и не покойник.

Ролланд по-прежнему был владельцем ритуального бюро в Уиггинсе. Он хорошо помнил мистера Кловиса Гудмэна и его юриста, проведшего странное бдение, на которое никто и не думал явиться. Ролланд так и сказал судье Трасселу по телефону. Да, про мистера Лэнигана что-то писали в газетах, но сам он больше не появлялся и не звонил.

Трассел кратко объяснил Ролланду суть дела. Выяснилось, что гроб после бдения владелец ритуального бюро не открывал: не было необходимости, да и прежде он ничего подобного не делал. Пока судья разговаривал, Пэрриш по факсу переслал в Уиггинс копии разрешений, подписанных Диной Постелл и Патриком Лэниганом.

Ролланд внезапно загорелся желанием помочь следствию.

Слышать об украденных трупах ему еще не доводилось, жители Уиггинса пока обходились без этого. Да, могилу он раскопает запросто, не сомневайтесь. Кладбище, между прочим, тоже принадлежит ему.

На кладбище Трассел отправил клерка и двух охранников. Надпись на красивой надгробной плите гласила:

КЛОВИС Ф. ГУДМЭН

Январь 1907 г. — 6 февраля 1992 г.

ОН УШЕЛ ЗА СЛАВОЙ

Лопата осторожно вошла в жирную землю. Минут через пятнадцать послышался негромкий удар о крышку гроба.

Ролланд с помощником аккуратно выбрасывали на траву последние комья земли. Доски гроба кое-где подгнили. Грязными от земли руками Ролланд начал орудовать гаечным ключом и вскоре со скрипом приподнял крышку.

Как и предполагалось, гроб был пуст. Если не считать четырех бетонных блоков.

Заседание суда планировалось открытым — так требовал закон, но начать его решили около пяти дня, когда большинство сотрудников уже собирались домой. Это время устраивало всех, особенно судью и окружного прокурора, которые, будучи уверены в том, что вершат справедливое и правое дело, тем не менее нервничали. На протяжении всего дня Сэнди торопил их: зачем ждать теперь, когда гроб проверен и соглашение достигнуто? Клиент его сидел под охраной, хотя это, конечно, не вызывало у законников трепетного сочувствия. Время выбрано великолепно — какие могут быть задержки?