Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

— Нет.

— Тогда зачем задаешь эти вопросы?

— Как насчет сестры Мэри Роуз? Она преподавала там общественные науки. Ты ее знаешь?

Мэтт резко развернулся на сиденье, заглянул Лэнсу прямо в лицо.

— Меня подозревают в каком-нибудь преступлении?

— С чего ты взял? Мы просто беседуем, как старые добрые друзья.

— Я не услышал слова «нет», Лэнс.

— По-прежнему чувствуешь себя виноватым?

— А ты по-прежнему избегаешь ответа на вопрос.

— Ты не хочешь говорить, знал сестру Мэри Роуз или нет?

Мэтт закрыл глаза. Было уже недалеко от Ирвингтона. Он откинулся на спинку сиденья.

— Лучше расскажи мне что-нибудь еще о своих детишках, Лэнс.

Тот промолчал. Мэтт продолжал сидеть с закрытыми глазами и прислушивался к шуму дождя. Он напомнил ему о намерении срочно позвонить Сингл.

Странно, но дождь мог дать ключ к тому, что делала Оливия в номере мотеля.

Мэтт поблагодарил Лэнса за то, что подвез его, и проводил его машину взглядом. Как только минивэн исчез за поворотом, Мэтт вошел в дом, достал телефон и стал звонить Сингл на мобильный. Покосился на наручные часы. Почти одиннадцать. Одна надежда, что Сингл еще не спит. Но даже если уже легла, он извинится за беспокойство, все объяснит. Сингл поймет.

В трубке прозвучало четыре гудка, а затем — простейшее сообщение автоответчика: «Ты. Мне. После гудка».

Черт.

Он оставил Сингл сообщение: «Перезвони мне, это срочно». Нажал клавишу «Другие опции» и отправил сообщение на ее домашний номер.

Мэтт хотел загрузить изображение со своего мобильного телефона на жесткий диск, но выяснилось, что он забыл USB-провод на работе. Растяпа! Он пошел в комнату, где стоял компьютер, и стал искать провод от телефона Оливии, но нигде не нашел.

Вдруг он заметил, что на его мобильном мигает индикатор сообщений. Нажал кнопку. Послание было только одно, и с учетом событий сегодняшнего дня оно почти не удивило его.

Мэтт, это Лорен Мьюз. Я следователь окружной прокуратуры округа Эссекс. Мы были знакомы, правда давным-давно, еще по школе в Бернет-Хилле. Пожалуйста, позвони, как только сможешь.

Она оставила два номера — служебный и мобильный.

Мэтт положил телефон на место. Значит, Лэнс пытался обойти свою коллегу из окружной прокуратуры. Наверное, они работают вместе. Интересно, о чем, собственно, речь? Лэнс говорил что-то о католической школе Святой Маргариты в Ист-Ориндже. О какой-то монахине.

Но какое он имеет к этому отношение?

Как бы то ни было, во всем этом нет ничего хорошего.

Ему не хотелось строить догадки. И он не хотел, чтобы его застигли врасплох. Мэтт направился к компьютеру и включил «Гугл». Стал искать католическую школу Святой Маргариты в Ист-Ориндже и получил слишком много результатов. Так… Он пытался вспомнить, как звали монахиню. Сестра Мэри и как-то еще… Мэтт набрал в строке поиска: «Сестра Мэри», «Святая Маргарита», «Ист-Ориндж».

Ничего внятного.

Он откинулся на спинку кресла и задумался. Ни одной светлой мысли не приходило. Нет, он не станет звонить Лорен. Пока. С этим можно подождать до утра. Потом он скажет ей, что сидел и выпивал в баре — Лэнс это подтвердит — и просто забыл проверить сообщения.

В голове постепенно начало проясняться. Мэтт обдумывал свой следующий шаг. Он поднялся и, несмотря на то что находился в доме один, проверил коридор, убедился, что запер входную дверь. Открыл дверцу стенного шкафа и извлек из его глубин небольшой сейф. Вынес его, поставил на стол. Набрал комбинацию цифр — 878. Эти цифры не имели ни малейшего отношения к его жизни. Он выбрал их просто так.

В сейфе лежал пистолет.

Мэтт какое-то время смотрел на него. Полуавтоматический пистолет «Маузер М2». Он купил его с рук, на улице — особого труда это не составило, — когда вышел из тюрьмы. И не сообщил об этом ни одной живой душе — ни Берни, ни Оливии, ни Соне Макграт. Он сам до конца не понимал, зачем купил пистолет. Подумал, что прошлое должно было бы научить, что подобные приобретения опасны. Так, наверное, оно и есть. Особенно теперь, когда Оливия беременна, ему следовало бы избавиться от оружия. Но Мэтт не был уверен, что готов к этому.

Тюремную систему немало критиковали. Большинство проблем были вполне очевидны и носили естественный характер из-за того, что одних плохих парней сажали вместе с другими плохими парнями. И одна истина была совершенно неоспорима: тюрьма могла научить лишь плохому. Ты выживал там в одиночестве, стараясь полностью изолироваться от остальных, боясь обзаводиться союзниками. Там тебя не учили ассимилироваться. Напротив. Ты быстро начинал понимать, что никому доверять нельзя, единственный человек, на кого можно рассчитывать, — это ты сам, и в любой момент ты должен быть готов защищаться.