Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

Наконец-то пошел дождь.

Мэтт Хантер вывалился из дверей бара «Лендмарк» и медленно побрел по Нортфилд-авеню. Никто его не преследовал. Было поздно, темно, и он был пьян. Но все это не важно. Каждый человек знает улицы, на которых вырос.

Он свернул направо, на Хиллсайд-авеню. Через десять минут он был на месте. Вывеска агента по недвижимости все еще висела на фасаде: ПО ДОГОВОРЕННОСТИ. Через несколько дней этот дом будет принадлежать ему. Мэтт сел на бордюр и уставился на него. Медленно падали капли дождя размером с вишню.

Дождь напомнил ему тюрьму. В такую погоду мир казался серым, тусклым, бесформенным. Да и сам дождь был цвета асфальта в тюрьме. С шестнадцати лет Мэтт носил контактные линзы — он и сейчас носил их, — но в тюрьме у него были очки, и он часто снимал их. Это помогало — тюремный мир сразу окутывался дымкой, приобретал ровный сероватый цвет.

Мэтт не отводил взгляда от дома, который он намеревался купить, — «очаровательный сальтбокс» [41] Сальтбокс ( англ. saltbox — солонка) — традиционный для Новой Англии дом с длинной скатной крышей. , как его описывали в рекламе. Скоро он переедет сюда с Оливией, своей красавицей-женой, и у них родится ребенок. А потом, возможно, еще один. Оливия мечтала о троих.

Изгороди перед фасадом не было. Подвал еще не закончен, но Мэтта это волновало мало, он был мастером на все руки. Сам все сделает, доведет до ума. Качели на заднем дворе старые, проржавели, надо бы их выбросить. Два года назад, когда они только мечтали о новом доме, Оливия уже выбрала подходящие качели, отделанные кедровым деревом, оно гладкое, без заноз.

Мэтт пытался представить будущее. Воображал, как станет жить в доме с тремя спальнями и кухней, которую тоже не мешало бы обновить. Ревущий в камине огонь, смех за обеденным столом, и ребенок будет прибегать ночью к ним в постель, потому что ему приснился страшный сон. Лицо Оливии по утрам. Он почти видел все это, будто один из призраков Скруджа показывал ему будущее, и ему захотелось улыбнуться.

Но видение исчезло. Мэтт покачал головой. Волосы были мокрыми от дождя.

Кого он пытается обмануть?

Он не знал, что происходит с Оливией. Но одно известно наверняка: это конец. Завершилась волшебная сказка. Как сказала Соня Макграт, картинки в телефоне пробудили его от сна, вернули в реальность, а все прежнее было просто иллюзией, жестокой шуткой. Впрочем, в глубине души он всегда этого ждал.

Вернуть ничего нельзя.

Стивен Макграт всегда будет рядом. И всякий раз, когда Мэтт начинал отходить от него, мертвый Стивен возникал снова, догонял его, похлопывал по плечу.

«Я здесь, Мэтт… Я все еще с тобой».

Он сидел под дождем. Его не интересовало, который теперь час. Не важно. Он думал об этом чертовом Чарльзе Тэлли, таинственном человеке с иссиня-черными волосами, о его издевательском шепоте в телефонной трубке. Чем же все закончится? Этого Мэтт ни вычислить, ни даже предположить не мог. Никогда не получится, ни пьяному, ни трезвому, ни в уютном теплом доме, ни здесь, под проливным дождем, ни при засухе…

Неожиданно его осенило.

Дождь.

Мэтт поднял голову. Подставил лицо каплям. Дождь. Наконец-то. Пошел дождь. Засуха кончилась ливнем.

Неужели ответ так прост?

Мэтт призадумался. Надо добраться до дома и позвонить Сингл. Не важно, который теперь час. Она его поймет.

— Мэтт?

Он не слышал, как подъехала машина, но голос… Даже теперь, пребывая в столь плачевном состоянии, Мэтт не мог сдержать улыбки. Он остался сидеть на бордюре.

— Привет, Лэнс.

Он поднял взгляд на Лэнса Баннера, выходившего из минивэна.

— Ты меня искал? — спросил Лэнс.

— Было дело.

— Зачем?

— Хотел подраться.

Настал черед Лэнса улыбаться.

— Наверное, не стоит.

— Думаешь, я испугался?

— Я этого не говорил.

— Я бы надрал тебе задницу.

— Лишь докажешь тем самым мою правоту.

— Ты о чем?

— Да все о том же. Как тюрьма меняет человека, — ответил Лэнс. — Не успеешь подойти, как я тебе руки переломаю.

Смысл в его угрозе имелся. Мэтт по-прежнему сидел. Он был измотан физически и морально.

— А ты всегда тут как тут, Лэнс.

— Да, я такой.

— Чертовски оперативен! — Мэтт щелкнул пальцами. — Эй, Лэнс, а знаешь, на кого ты похож? Ну точь-в-точь Квартальная Мамка.

Лэнс промолчал.

— Помнишь Квартальную Мамку с Хобард-Гэп-роуд? — спросил Мэтт.

— Миссис Свини, что ли?

— Да, миссис Свини. Постоянно пялилась из окна, ночь на дворе или день. Вечно всем недовольна, вечно жаловалась на ребятишек, пробегавших через ее двор. — Мэтт ткнул пальцем в полицейского. — Ты такой же, Лэнс. Эдакая большая Квартальная Мамка.