Евгения Кретова - Альтераты - миссия для усопших

Когда она выбралась из ванной, мама уже встала. В кухне витал аромат свежесваренного кофе с корицей.

— Садись завтракать, — чуть холодно пробормотала Светлана. Лерка подскочила к ней, чмокнула в щеку, обняла:

— Доброе утро, мамочка! Как спала?

— Как богиня, — вздохнула та, но спрашивать в ответ о сновидениях дочери не стала — вероятно, побоялась продолжения вчерашнего разговора. Но дочерину макушку потрепала ласково. Подразнила привычно, беззлобно: — Рыжая-бесстыжая.

Лерка шмыгнула носом, уткнулась в тарелку с яичницей. В висках пульсировала кровь.

«Вот, зараза», — подумала раздраженно. — «Сегодня и алгебра, и химия. И башка будто деревянная с утра».

Пока в ванной шумел фен, Лерка проглотила обезболивающее, быстро собралась и выскочила на лестничную площадку:

— Мам, до вечера! — стараясь перекричать шум, она захлопнула за собой дверь и помчалась к зеркальному холлу с лифтами. Датчики услужливо зажигали перед ней свет, распахивали двери, а она то и дело тревожно вглядывалась в темнеющие синевой углы: то ли в них, действительно, мелькали чьи-то пугающие тени, то ли это был мираж.

Пятнадцать минут в автобусе, несколько остановок на метро до «Речного вокзала», и вот он, знакомый сквер. Забитая до отказа парковка перед школой, обреченные на изучение наук взгляды. Приступы удушья и головная боль не отпускали.

— Здорово, Ушакова, — сзади подкрался Истомин, местный красавчик, туповатый и мерзкий. Чего в нём Дашка только нашла — непонятно. Стукнул ее по портфелю, гоготнул: — Что, соскучилась? Лерка высматривала подруг. Телефоны и Соньки, и Дахи с утра по-прежнему «вне зоны доступа». Вздохнув, девушка решила, что подруги загуляли. «А я, как дура, приперлась», — пробурчала она, поднимаясь на второй этаж к кабинету алгебры.

Устроившись на свое привычное место, Лерка постаралась отвлечься от гомонящего класса: Фадеев неистово ухаживал за Митрохиной Лидкой, читал эпиграмму собственного сочинение, ржачную. Лидка краснела ушами, шептала умиленно, что тот дурак.

— Эй, Ушакова, — позвал Истомин с соседней парты.

— Чего тебе? — Лерка отняла руки ото лба, покосилась на него.

— В кино пойдём? Ты же ради этого из новой школы сбежала. Скучала, небось, по мне, — он самодовольно разлегся, подперев щёку кулаком.

Лерка закатила глаза: какой урод, всё-таки. Что Дашка по нему сохнет? Хотя не она одна. Восьмиклассницы дежурят под дверью кабинета, чтобы увидеть Пашку. Стоит ему появиться на лестнице, его тут же обступает стайка визгливых поклонниц. «Бр-р-р», — ее передернуло.

Чтобы к ней не лезли больше с вопросами, она вставила крошечные наушники и включила музыку. Тихо и печально запела Эмми Ли.

В кабинет вошла преподаватель алгебры, Эльза Михайловна, с их классной Тамарой Ивановной. Обе встревоженные, заплаканными лицами. За ними, тяжело ступая, зашел мужчина в полицейской форме. Класс мгновенно притих. Лерка медленно вытащила пуговки наушника.

Тамара Ивановна на неё кивнула.

— Вот это она, Ушакова Валерия.

— Нифига себе, — присвистнул Истомин, — тебя уже с полицией из школы выводят.

— Заткнись, — Лерка шикнула на него, привстала: — Я Ушакова. Че надо?

Тамара Ивановна всхлипнула:

— Тебе, Лерочка с нами пройти придётся, товарищ капитан хочет переговорить с тобой.

— Нафига? — ощетинилась девушка. — Я ничего не делала. Никуда не пойду. Права не имеете.

Капитан бросил на неё холодный взгляд:

— Вы знакомы с Дарьей Синицыной и Софьей Афанасьевой? — проговорил. Голос у него, хриплый, усталый и ничего не выражающий, заставил сжаться что-то внутри.

— Естественно, они мои подруги.

— Вот и ответите мне на несколько вопросов в связи с их гибелью, — и, не говоря больше ни слова, он направился к выходу. Лерку будто молния ударила. Дышать не получалось. Думать не получалось. Чувствовать не получалось.

— Что? — выдавила она в тишину, ставшей тугой и липкой.

Тамара Ивановна приобняла ее за плечи:

— Пойдем, Лерочка, к товарищу капитану нужна твоя помощь. Пойдём, — она потянула ее к выходу из класса.

Капитан Соловей ничего особо не хотел. Надо опросить, значит, опросит. Для него ничего странного это дело не представляло: две малолетки поссорились, подрались. Одна пришибла другую, потом и себя порешила из страха поимки и наказания. Но в прокуратуре же свои соображения, опыт и чутье подкрепить чем-то надо. Вот он и пришел подкреплять.

Родители малолеток не в себе сейчас, оно и понятно. Соседи ничего толкового сказать не могут. А ему дело закрывать надо.