Блейк Пирс - Идеальная жена

– Полностью, – кивнула Джесси.

– Тогда приступим. Время пошло.

Джентри подала знак, глядя в камеру. Раздался жужжащий звук, после которого она приложила свой пропуск к замку и они услышали щелчок, эхом разнесшийся по коридору. Джентри открыла дверь и шагнула внутрь. Джесси проследовала за ней.

Палата была освещена мягким светом, словно некий ресторан поздним вечером, и ей потребовалось время, чтобы глаза привыкли. Джентри, по всей видимости, была готова к подобному, поскольку осторожно проводила ее к стулу у маленького столика, на котором лежал простой карандаш и блокнот. Как только зрение восстановилось, Джесси поняла, что перед ней находится перегородка из толстого стекла, разделяющая помещение примерно посередине.

Джентри подошла к панели, висящей на стене у двери, и нажала на кнопку. Постепенно свет сменился на обычный, и Хант больше не пришлось напрягать глаза. Она осмотрелась. За стеклом находилась сама тюремная камера.

К дальней стене, на высоте чуть менее метра, была приварена узкая кровать. Казалось, тонкий матрац был встроен и не снимался. Небольшая подушка была сделана из какого-то прорезиненного материала.

Справа Джесси увидела небольшой стол и стул, также приваренные к своим местам. Это чем-то напоминало встроенные парты и стулья в школах. Слева не было ничего, кроме открытого пространства. Джесси предположила, что это место использовалось Крачфилдом для упражнений, где он мог не беспокоиться, что повредит имущество.

Палата была пуста. Хант уже собиралась спросить Джентри, где же находится ее резидент, когда услышала хлопок, за которым последовал мужской голос.

– Дверь, пожалуйста, – медленно произнес он.

В дальнем правом углу камеры маленькая крутящаяся дверь, которую Джесси не заметила сразу, начала медленно вращаться. Оттуда вышел человек, подошел к маленькой металлической раковине, также встроенной в стену, и вымыл руки.

Он был повернут к Джесси спиной и она получила возможность максимально изучить его еще до того, как этим же займется он сам. В реальной жизни он оказался меньше, чем она ожидала: ростом всего около метра семидесяти и весом киллограмм семьдесят. Снимки газет немного искажали правду.

Он был одет в нечто, напоминающее больничные сорочки, как впрочем и она, с той лишь разницей, что ее вещи были серыми, а его – бирюзовыми. Обувь была похожа на кроксы. Волосы, от которых остался лишь максимально короткий «ежик», кажется, были светлыми.

Он явно не торопился, вымывая руки. По сути, он занимался этим так долго, что Джесси начала подозревать, что он знает о ней и специально испытывает ее терпение. Наконец, он выключил воду, вытер руки об одежду и, даже не оборачиваясь, заговорил.

– Чего вы ожидали, мэм?

Медлительность также выражалась в его речи и Джесси вспомнила, что Болтон Крачфилд родом из Южной Луизианы. Он так редко говорил во время судебного разбирательства, что данную информацию легко было забыть.

– Я ожидала, что вы будете крупнее, – призналась она.

Крачфилд обернулся, криво ухмыльнувшись ей в ответ. Ему явно требовался стоматолог, поскольку несколько зубов росли в совершенно разных направлениях.

– Мне часто говорят об этом, – кивнул он.

Джесси впервые смогла четко разглядеть его. Больше всего ее поразило то, насколько невзрачным он оказался. Лицо было приятным, нельзя сказать, что красивым, но уж точно не вызывающим отвращение. Ему было тридцать пять, но выглядел он лет на пять моложе. Мягкий подбородок и полные щеки придавали невинности. Только острота его немигающих карих глаз давала намек на то, что под всей этой благоприятной маской скрывается что-то еще.

– Вот как вы добрались до своих жертв? – спросила Джесси. – Они вас недооценили?

– Сразу с места в карьер? – ответил вопросом Крачфилд, симулируя обиду. – Никаких представлений? Никакой милой болтовни?

– У нас очень мало времени на встречу, мистер Крачфилд. И я не хочу тратить его на пустую болтовню.

– Но я ведь даже не знаю вашего имени, мэм, – настойчиво ответил Болтон, подходя к кровати и усаживаясь лицом к собеседнице. – Как мы можем разговаривать, если я понятия не имею, как называть вас? Кажется, это просто невежливо.

– Мисс Хант, – ответила Джесси. – Хотя, я абсолютно не против, если вы будете продолжать называть меня «мэм».

– Что ж, мы наконец-то пришли хоть к чему-то, – произнес он, снова показывая неправильный прикус. – Теперь, когда я знаю, кто вы такая, могу сказать, что мне приятно познакомиться. Можете называть меня Болтоном. Некоторые сокращают мое имя до Болта, но мне это не по душе. Слишком лично, понимаете?