Джон Кейз - Восьмой день

Это единственный вопрос, который его сейчас волновал.

— Я вижу, ты мне не веришь, — усмехнулся Зебек. — Тогда смотри, что получилось.

Он достал из верхнего ящика стола пластиковую карту, вставил ее в прорезь черной коробки и щелкнул тумблером. Загорелся зеленый светодиод. Затем он подключил мобильный телефон к пульту и предложил Дэнни надеть наушники. Подал знак телохранителю, чтобы тот встал за его спиной.

— Gaetano, se dice niente, l'uccide [51]. — Зебек повернулся к Дэнни. — Попробуй только открыть рот, этот парень мгновенно сломает тебе шею. — Заметив в его глазах удивление, добавил: — Я не шучу. Он проделывал такое неоднократно и не прочь повторить.

Усмехаясь, Зебек набрал номер на мобильном телефоне и откинулся на спинку кресла. Дэнни услышал в наушниках несколько гудков, и голос Инцаги произнес:

— Prego.

Он встрепенулся и тут же почувствовал на шее крепкую ладонь.

— Отец Инцаги, это Дэнни, — произнес в микрофон Зебек.

Дэнни испуганно охнул, чувствуя, как на затылке поднимаются волосы. Это был его голос. Интонация, тембр…

— Слава Богу! — Инцаги облегченно вздохнул. — А я так беспокоился. Где вы?

— В Сиене, — ответил Зебек.

— Уезжайте! Я серьезно, Дэнни. Вы понятия не имеете, какие это люди. И ради Бога, постарайтесь с ними не встречаться. Это опасно.

— Со мной все в порядке, — сказал Зебек. — Сегодня вечером я приеду к Рим, и мы побеседуем. Мобильным телефонам я не доверяю.

Зебек говорил его голосом. Это было настолько невероятно, что Дэнни казалось, будто у него украли душу. Но сделать он ничего не мог. Только слушать.

— Да, насчет телефона вы, наверное, правы, — согласился священник. — Я об этом не подумал. Когда вы приедете?

— В девять или десять, — произнес Зебек голосом Дэнни. — Мы встретимся у вас, а потом я устроюсь в каком-нибудь отеле.

— Конечно, — сказал Инцаги. — Сейчас я продиктую адрес. У вас есть ручка?

Больше Дэнни терпеть не мог. Нужно предупредить Инцаги. Но Гаэтано, видимо, что-то почувствовал и несильно сжал его шею. А потом наклонился, отвернул один наушник и прошептал:

— Не надо.

Дэнни бессильно откинулся на спинку кресла, а Зебек тем временем записал адрес и распрощался с Инцаги. Он с улыбкой повернулся к Дэнни.

— И что теперь? — спросил тот, сознавая, что денег получить не удастся.

Зебек уперся тростью в пол и встал.

— Хороший вопрос, Дэнни. Действительно, я еще не решил, что с тобой делать. В том смысле, каким способом от тебя избавиться. — Наслаждаясь растерянностью своего бывшего внештатного сотрудника, он стал прохаживаться вдоль книжных шкафов. — Можно просто сломать тебе шею и сделать вид, будто ты оступился и упал, но это как-то неинтересно.

Дэнни похолодел.

— Обещали заплатить, а теперь… такая жестокость лишь за то, что я скопировал какие-то файлы.

Зебек взглянул на него и усмехнулся.

— Дэнни, ты сам виноват. Испортил все по глупости. А сейчас задний ход давать уже поздно.

Дэнни возбужденно подался вперед и затараторил, удивляясь пронзительности своего голоса:

— Я буду кричать. Там много людей, они услышат, позовут полицию. — Ему вдруг пришло в голову, что можно броситься на Зебека, что-нибудь перевернуть в комнате. В общем, поднять шум.

— А знаешь что? — произнес Зебек, поднимая палеи. — Мы сыграем с тобой в игру. Старинную детскую игру, похожую на прятки. Ну, раз, два, три, четыре, пять — я иду искать. — Он улыбнулся. — Вот это уже интереснее. Итак, в твоем распоряжении пять минут… а потом начнется охота.

Дэнни покосился на телохранителя, потом на Зебека.

— Вы сумасшедший! Ваше место в дурдоме!

Зебек кивнул:

— Наверное, ты прав. — Он посмотрел на часы. — Осталось четыре с половиной минуты. Ты все еще здесь?

Дэнни поднялся с кресла и бросился к двери, ожидая, что его остановят, готовый биться до конца.

— Я буду следить с балкона! — крикнул вслед Зебек.

Дэнни выскочил в коридор, промчался мимо группы натовских генералов, увидел лестницу и рванул вниз. Прием был в полном разгаре. Со всех сторон доносились голоса, музыка, смех. Гости Зебека веселились. Он достиг ворот, где охранник, закончивший говорить по телефону, распахнул калитку.

— Ciao.

Дэнни выскочил на беговую дорожку примерно в трех метрах от красно-белого деревянного забора, за которым теснились пятьдесят тысяч человек, итальянцев и туристов. Шум, запахи, духота. К нему подошел полицейский, схватил за руку и, отчаянно жестикулируя, повел прочь с дорожки, чтобы вытолкнуть за забор, где Дэнни быстро исчез в толпе.