Мо Хайдер - Токио

— Они продали почти все акции, — сказал Бизон, качая головой. — Представьте только. Когда Боб Хоуп услышал, что японский клуб создан от его имени, то чуть не совершил убийство.

— Простите, — сказала я, потушила сигарету и обошла стул. — Вернусь через несколько минут.

Туалеты находились рядом с вестибюлем. Нужно было обойти кресло Фуйюки, чтобы туда попасть. Я огладила платье, распрямила плечи и пошла. Дрожала, но усилием воли заставила себя идти медленно, сексуально, при этом лицо мое горело, а ноги ослабели. Даже музыка и разговор не заглушили шуршание нейлона на моих бедрах. Маленькая голова Фуйюки была всего в нескольких футах от меня. Я приблизилась и задела бедром спинку инвалидного кресла. Он вздрогнул.

— Прошу прощения. — Я положила руки на кресло. — Извините.

Он вывернул старческую шею, чтобы взглянуть на меня. Я его успокоила, прижала пальцы к его плечам и снова нарочно задела кресло ногой. Раздался треск статического электричества, старика обдало теплой телесной волной.

— Еще раз извините, — повторила я и подвинула кресло на прежнее место. — Этого больше не повторится.

Телохранители уставились на меня. И в этот момент я увидела в баре Джейсона. Он застыл на месте с бокалом шампанского у рта. Ждать я не стала. Оправила платье и пошла в дамскую комнату, заперлась там. Дрожа, уставилась в зеркало, на свое раскрасневшееся лицо. Просто невероятно. Я превращаюсь в вампира. Разве я похожа на себя прежнюю, приехавшую в Токио два месяца назад?

— Послушай моего совета, не ходи, — сказала Строберри. — Фуйюки приглашает тебя в свой дом, но Строберри считает — это плохая идея.

При появлении банды она накрыла стол и, своенравно пожав плечами, удалилась к себе, где и пробыла весь вечер. Пила шампанское и наблюдала за нами подозрительными узкими глазами. Когда клуб опустел, кресла перевернули на столы, и между ними пошел человек с полировальным устройством. Строберри страшно напилась. Из-под макияжа Мэрилин проглядывала ее собственная кожа, красная на шее, вокруг линии волос и ноздрей.

— Ты не понимаешь. — Она ткнула в воздух мундштуком. — Ты не похожа на японских девушек. Японские девушки понимают таких людей, как господин Фуйюки.

— А русские? Они тоже пойдут.

— Русские! — Она возмущенно фыркнула и откинула со лба белокурый локон. — Русские!

— Они понимают не больше меня.

— Хорошо.

Она упреждающе подняла руку. Осушила бокал, выпрямилась на стуле и, желая успокоиться, похлопала себя по губам и волосам.

— Хорошо.

Подалась вперед и указала на меня мундштуком. Напившись, она показывала зубы и десны. Забавно: сделала себе столько пластических операций, а зубы не тронула, один или два зуба у нее были черными.

— Иди к Фуйюки, но будь осторожна. Хорошо? Я бы не стала есть в его доме.

— Что вы не стали бы есть?

— Мясо.

У меня на шее поднялись волоски.

— Что вы имеете в виду? — спросила я.

— Слишком много слухов.

— Каких?

Строберри, пожав плечами, рассеянно смотрела в окно. Внизу ждали автомобили Фуйюки. Большинство девушек оделись и взяли сумочки. За окном подул сильный ветер. Видно было, что он вывел из строя несколько электролиний. Часть города погрузилась во тьму.

— Что вы имеете в виду? — повторила я. — Какие слухи? Какое мясо?

— Ничего! — Строберри махнула рукой, давая понять, что разговор закончен, встречаться со мной глазами не пожелала. — Это шутка.

И притворно рассмеялась. Заметила, что сигарета погасла. Вставила в мундштук новую.

— Закончим на этом. Дискуссия закончена. Закончена.

Я смотрела на нее, в голове беспорядочно мельтешили мысли. Не ешь мясо? Как же на нее надавить, как вырвать признание? Но в этот момент появился Джейсон. Сел рядом, взялся за мой стул и развернул его к себе.

— Идешь к Фуйюки? — прошептал он.

Он успел переодеться: смокинг официанта сменился серой футболкой с выгоревшим слоганом «Гоа транс». На шее висела сумка. Он был готов идти домой.

— Мне сказали близнецы. Ты идешь?

— Да.

— Тогда и мне придется пойти.

— Что?

— Мы эту ночь проведем вместе. Ты и я. Мы же решили.

Я открыла рот, хотела ответить, но слова застряли в горле. Должно быть, я выглядела странно — рот открыт, на шее испарина.

— Медсестра, — сказал Джейсон, словно я задала вопрос. — Поэтому я там желанный гость.

Он облизнул губы и оглянулся на Строберри. Та закурила новую сигарету и, глядя на нас, лукаво подняла брови.

— Она на меня запала, — прошептал он, — если тебе понятно это слово.