Ной Хоули: Перед падением

Билл встает с кресла и нависает над ним. Скотт тоже поднимается, глядя телеведущему прямо в глаза и не сдвинувшись назад ни на дюйм.

— Позор вам, — повторяет он, на этот раз тихо, обращаясь только к Биллу.

Несколько секунд проходят в напряженном молчании. Атмосфера в студии наэлектризована до предела. Руки Каннингема сжаты в кулаки, и кажется, что он вот-вот ударит Скотта. Еще секунда — и на нем повисают двое операторов и Криста.

— Билл! — кричит она. — Билл, успокойся!

— Отпустите меня! — рычит Каннингем, изо всех сил пытаясь освободиться, но его держат крепко.

— Ладно, — говорит Скотт, обращаясь к Кристе. — Я закончил.

Он направляется к двери, выходит в коридор и шагает к лифту. Словно во сне, нажимает на кнопку вызова. Через несколько секунд двери лифта расходятся в стороны. В эту минуту Скотт вспоминает плавающее на поверхности воды крыло самолета, охваченное языками пламени, и голос мальчика, зовущий на помощь в темноте. Он думает о своей сестре и о том, как ждал ее, сидя на велосипеде в сгущающейся темноте. Вспоминает те времена, когда пил запоем, и ощущения, которые испытывал, услышав выстрел стартового пистолета и бросаясь в хлорированную воду бассейна.

Где-то его ждет мальчик, играя с пластиковыми грузовиками во дворе дома. Неподалеку от него под успокаивающий шепот колеблемых ветром листьев тихо течет река.

Скотт вернет свои картины и снова договорится о встречах с владельцами галерей. Он найдет подходящий бассейн и научит мальчика плавать. Надо продолжать жить, а что будет дальше — время покажет. Если случится какая-нибудь беда — значит, так тому и быть. С ним происходило всякое, однако он сумел выжить. Скотт из тех, с кем судьбе не так просто сладить. А значит, и действовать должен соответственно.

Двери лифта снова открываются, и Скотт выходит в вестибюль здания, а затем на улицу.