Эндрю Уилсон - Лживый язык

— Зов природы? — прокомментировал Шоу.

В одной руке он держал полупрозрачный пакет. Через тонкую пленку я разглядел черный корешок толстой тетради. С улыбкой на губах я направился к нему, чувствуя, как острый конец молотка под курткой царапает мне грудь.

— Значит, принесли дневник?

Шоу кивнул, снимая куртку.

— Можно узнать, куда вы за ним ходили?

— С вашего позволения, мистер Вудс, я предпочел бы об этом умолчать. Садитесь, прошу вас.

Он жестом предложил мне устроиться на диване. Усаживаясь, я незаметно для него поправил молоток под курткой так, чтобы не выпирала рукоятка. Шоу сел рядом, положил пакет на колени и стал медленно его раскрывать, словно разворачивал хрупкую драгоценную упаковку.

Наконец, достав из пакета дневник и положив его на колени, он повернулся ко мне. Я увидел совсем близко его нездоровую серую кожу, желто-черные зубы, почувствовал на себе зловоние его дыхания. Вряд ли он протянет долго в этом мире, подумал я.

— Я показал вам свое сокровище, теперь ваша очередь, — со смехом произнес Шоу.

К моему горлу подкатила тошнота. Я ощутил во рту горечь, но смог сглотнуть. Нельзя было терять самообладание.

— Ах, да, деньги, конечно.

Я внутренне сосредоточился, пытаясь быстро сообразить, как достать деньги и при этом не выронить к ногам молоток. Я согнул в локте левую руку и поджал кисть, придавив под курткой молоток, а правой рукой достал деньги из левого кармана и бросил их Шоу на колени.

— Теперь давайте дневник, — потребовал я.

— Вот, держите. — Шоу передал мне дневник.

Я быстро пролистал записи, чтобы удостовериться, что это действительно личный дневник Криса и что в нем содержатся подробности о Крейсе — несколько раз на страницах я заметил его имя, — потом встал, намереваясь отнести тетрадь на стоявший рядом стол, так как не хотел ее испачкать.

Но, пытаясь удержать в одной руке дневник, а другой рукой придерживая молоток, я почувствовал, что инструмент выскальзывает и вот-вот упадет на пол. Я быстро сгруппировался, пытаясь удержать молоток, но тут почувствовал, что из моей руки вываливается дневник. Я понял, что выбора у меня нет: либо я теряю тетрадь, либо показываю орудие, которое я прятал под курткой.

Дневник выпал из моих рук на кафельный пол. Шоу поднял голову, обеспокоено посмотрел на меня, потом встал с дивана, шаркая ногами, приблизился ко мне и нагнулся за дневником. Я смотрел на голову старика, на сухую кожу черепа у корней волос. Поправил под курткой молоток. Все, время пришло.

Правой рукой я вытащил молоток из-под полы куртки. Услужливая жертва, ничтожный человечишка стоял на коленях передо мной. Я занес молоток над плечом, собираясь ударить изо всей силы. Помедлил пару секунд и вдруг, как раз когда Шоу начал подниматься, а я намеревался размозжить ему череп, заметил, что он, помимо дневника, держит в руках еще что-то. Это была цветная фотография. Я не верил своим глазам.

Я опять спрятал молоток под куртку и оперся на стоявший рядом стол.

— Что это у вас? Что за снимок? — спросил я.

Шоу схватился за поясницу, поморщился от боли.

— Фотография Криса, сделана примерно за год до его смерти, — ответил он, отдавая мне снимок.

На почти выцветшей фотографии был запечатлен молодой симпатичный парень с белокурыми, приглаженными назад волосами. Он был в белой рубашке с расстегнутым воротом и темно-синем свитере с треугольным вырезом, стоял у купы деревьев, на которых совсем недавно раскрылись почки. Я смотрел на фотографию, а Шоу смотрел на меня: я чувствовал на себе его взгляд. Теперь мне стало ясно, почему Шоу, увидев меня на пороге своего дома, в первую минуту оторопел и попятился. Должно быть, он тогда подумал, что это Крис воскрес из мертвых. Я же видел на фотографии себя самого.

— Что с вами, мистер Вудс? Вам плохо?

Я опустился на диван, слыша, как за моей спиной удаляется свистящее дыхание Шоу. Казалось, тело мое омертвело, будто из него выкачали весь воздух, и мне потребовалось напрячь все силы, чтобы удержать под курткой молоток.

— Вот, держите. Выпейте. — Шоу вставил в мои ладони полный бокал бренди.

Трясущейся рукой я поднес бокал к губам. Бренди обожгло рот и горло, но это было приятное ощущение.

— Увидев вас впервые, я был поражен сходством, никак не мог взять в толк, — сказал Шоу после паузы. — Должен признать, я был немало шокирован, когда открыл дверь и увидел на пороге вас — вылитый его портрет. Подумал, Крис вернулся, чтобы потревожить мой покой. Наказать меня за то, что я сделал. Это глупость, конечно, сущий вздор, но порой такие мысли сами лезут в голову, и ничего тут не поделаешь.