Надежда Кащенко: Дорога смерти

– Забудь про то, что случилось с тобой тогда в лесу, – сказал он успокаивающим тоном. – Ты никогда не должна даже мысленно возвращаться туда. Лиза, ты будешь жить дальше, и теперь все будет хорошо, даже не сомневайся. Все, что терзало тебя в прошлом, ушло навсегда. Но ты сама не должна бездействовать. Не позволяй мрачным и злым мыслям владеть твоей душой. Ты должна отпустить все, что тебя когда-либо тяготило.

– Даже ту историю с… ну, ты знаешь… – Лиза верила, что покойники знают все. – Но ведь тогда вся моя жизнь перевернулась с ног на голову…

– Как бы ни было тяжело, но все уже в прошлом. Ты должна это принять, и, самое главное, прости брата. Он совершил ужасный поступок, но уже давно раскаялся и заплатил.

Лиза вспомнила тот страшный день, когда злые руки незнакомца затащили ее в машину, и она оказалась в грязной квартире, где ее насиловали и мучили несколько часов. Обида червячком вновь зашевелилась где-то в глубинах души. В это время Лиза ощутила еще чье-то присутствие. Она подняла голову с отцовского плеча и увидела перед собой Женьку, бледного, растрепанного, с глубоко несчастными глазами. Брат и сестра молча смотрели друг на друга.

– Лиза, ну, пожалуйста… – Женька первым нарушил молчание.

– Лиза, честное слово. Я хотел тебе сказать, но ты не слушала.

Лиза опустила глаза. Она с трудом справлялась с паникой и не могла произнести ни слова.

– Это твое право, доченька, – спокойно сказал отец. – Ты многое пережила, и сейчас решай.

– Я ненавидела тебя все эти годы, – наконец заговорила Лиза, стараясь не смотреть на брата. – И могу сказать честно, что радовалась, когда ты умер.

– Прости.

Она стояла, охваченная бурей противоречивых эмоций. Печальный взгляд Женьки затронул какую-то струну в ее душе. Лиза вдруг поняла: ненависть к брату двигала ее по проклятому пути, полному грязи и унижений. Теперь, после темных часов на трассе, Лиза Кропоткина начинала понимать, что дальше так жить нельзя. Как бы ни было трудно, но нужно справиться с собой.

– Я прощаю тебя, – решительно сказала она. И в тот же миг Лиза ощутила небывалую легкость. – Я прощаю тебя, слышишь, прощаю!

«…прощаю… прощаю…»

Эти слова эхом разнеслись по лесу и затихли где-то вдали.

Суровые таежные пейзажи начали расплываться, свет стал ярче, и Лиза увидела удаляющиеся фигуры отца и брата.

– Куда вы? – крикнула она им вслед.

– Пора уходить, – раздался голос отца. – Но тебе с нами нельзя.

Лиза, тебе еще предстоит борьба, и ты должна достойно выстоять. Я верю в тебя.

Внезапно все исчезло, и Лиза увидела себя лежащей на больничной койке, словно неподвижная кукла. Наступила темнота, и девушка ощутила себя в собственном теле, которое, однако, не слушалось её. Конечности были практически неподвижны.

Лиза с большим трудом приоткрыла веки. По щекам тонкими струйками стекали слезы. Мысленно она без конца прокручивала недавние видения: лес, яркие лучи, отец, Женька, вымаливающий прощение… И ведь она простила… и как ни странно, ей стало невероятно легко, как будто скинула какой-то невыносимый груз.

До сознания Лизы с трудом дошла мысль о том, что она разговаривала со своими умершими отцом и братом, и произнесла те слова, которые никогда бы не сказала раньше, пока не прошла всю эту череду мучений на жестоком морозе. Лиза лежала на своей кровати под капельницей. Девушку охватило некое подобие эйфории.

«Я видела сон… спустя столько лет… я видела сон… это невероятно…»

Очередная слеза скатилась по щеке, резвой змейкой добежала до подбородка и спустилась к шее. Лиза ощущала невероятное умиротворение, а вместе с ним желание жить. Исцелиться и просто наслаждаться жизнью! Теперь она – совсем другая, сильнее, чем когда бы то ни было. Ее не остановят страшные обморожения, болезненные пузырьки, как маленькие острые иглы, терзающие ее прекрасную кожу. Лиза Кропоткина не подпустит к себе отчаяние, ведь у нее есть самое главное: родные, с нетерпением ждущие ее выздоровления, Дима, бросившийся искать свою школьную любовь, несмотря на страшный холод, и вера в свои силы.

Дни в больничной палате, были похожи один на другой: каждый – как маленькая битва с болезнью и подступавшим унынием. Лиза верила, что полностью поправится, снова ощутит силу в ногах, с пальцев сойдут жуткие волдыри, и к ним вернется былая подвижность и сноровка. И она оденет туфли на высоких каблуках, как раньше. Нужно было бороться, до конца вырваться из плена тех неведомых сил, что чуть не погубили ее среди тайги! Чем ближе выздоровление, тем дальше воспоминания о жутких силуэтах среди заснеженных деревьев в пустынном лесу! Борьба и еще раз борьба: с ужасной болью, жгущей измученное тело, со страшными картинами прошлого, время от времени всплывающими перед ней, с самой собой!