Шамиль Идиатуллин - Варшавский договор

Эта мысль колотилась в голове и даже легких Еремеева, пока он вместе с тройкой ребят поздоровее, оскальзываясь, бежал через двор в АБК. Остальным он велел быть на рабочих местах и охранять цех, а заодно СПАЗ. И отпустило Еремеева не скоро. Даже не при виде мужика в маске, черной форме без опознавательных знаков и с автоматом, скорчившегося у вертушки, через которую работяги шли в цех. Отпустило тогда, когда нормального человека, наоборот, должно было прихватить. Когда Еремеев вышел на лестницу, красиво заваленную взводом полицейского спецназа. Видать, стояли ребятки, ждали команды – а дождались импульса в центральную нервную. И удивиться не успели.

На третьем этаже валялся опять не спецназовец, а такой же, как у вертушки, мужик в маске и анонимной униформе. С таким же вычурным автоматом. Слава богу, из такой же оружейной стали.

– Они живы? – спросили сзади, и едва угомонившееся сердце Еремеева снова оборвалось и затрещало из холодных кишок, а Масютин без затей замахнулся черенком, выдранным из дворницкой лопаты.

– Тихо, – сказал Еремеев, потому что голос все-таки был женским, и повернулся.

К ним подошла молодая и довольно пригожая женщина в черном удлиненном пуховике. Лицо у нее было строгим и немного испуганным, что добавляло пригожести. А руки в карманах добавляли то ли простецкости, то ли, наоборот, загадочности.

– Вы здесь работаете, так? – спросила она напористо. – Это что, короткое замыкание какое-то было?

– Длинное, – сказал Масютин и небрежно оперся о черенок, как шевалье о клинок. – Мать, ты сама кто и откуда?

– Новикова, следственный комитет, – ответила она, даже не пытаясь вытащить руки из кармана или каким-то иным способом показать удостоверение, погоны или какую-нибудь бляху на груди. Груди хватило бы, подумал Еремеев и немного даже испугался за себя. В связи с тем, особенно, что сразу понял: не врет девушка. И Масютин это понял, потому что присмирел и палку убрал за спину. А девушка приободрилась, попав в родную стихию, в которой можно допрашивать и строить всяких посторонних мужиков.

– Это ваши? – спросила Новикова, дернув подбородком.

Масютин быстро оглянулся и кивнул. Пробежавшие по коридору Яманаев и Лодыгин возвращались на голоса.

– Вы представьтесь, пожалуйста, – сказала Новикова Еремееву.

– Еремеев Павел Викторович, начальник КБ, и. о. главного инженера. Это ваши вояки, что ли?

– Не совсем, – сказала Новикова. – Можете кратко сказать, что случилось?

Еремеев развел руками, посмотрел в обе стороны и начал:

– Ну, я бы сказал, рейдерский захват, причем не первый…

– Это я в курсе, – оборвала Новикова. – Вы скажите, вы из какого-то оружия выстрелили, или что? Просто для понимания.

– Просто для понимания: была приведена в действие наша разработка. Штатно. Остальное – извините, секретная информация.

– Они живы хоть?

Еремеев пожал плечами.

– Ну вы же видите. Очнутся минут через пятнадцать.

Новикова поморщилась и уточнила:

– А у вас право есть на такое, как это, штатное приведение в действие?

– Есть у нас все, – сказал из-за плеча Яманаев. – А у вас право есть с автоматами по заводу бегать?

– Я без автомата, и вообще, – сухо сказала Новикова и осторожно выпростала руки из карманов.

Масютин охнул, кто-то свистнул, а Еремеев, растерявшись, просипел:

– Ну, это еще повезло – на периферии были, и металл изолирован – телефон, что ли?

Новикова прострелила его непременно синими – в полутьме коридора не понять, но какими еще, – глазами и хотела сказать что неласковое. Но ей самой сказали: «Позвольте» и осторожно, но прочно взяли за запястье.

Мужик в униформе охранника и с заводской нашивкой на груди быстро исследовал ладонь Новиковой и сообщил:

– Ну, ожог, сильный, но более-менее чистый. Пластмасса потекла, так? Надо спиртом обработать и повязку, тоже спиртовую. Пойдемте, я знаю, где есть.

Новикова оглянулась почему-то на Еремеева. Еремеев открыл рот, но охранник сказал:

– Ребят, там в юротделе Шестаков и номенклатура из Москвы связанные, и с ними еще эти вот с автоматами, три штуки. Очнутся – нехорошо получится. Вы бы поспешили.

Масютин, что-то прошипев, гулко ткнул палкой в пол и рванул в сторону юротдела так, что Еремеев на всякий случай решил не завидовать ни Шестакову, ни рейдерам. Яманаев с Лодыгиным, переглянувшись, затопали следом.

Еремеев снова открыл рот, но обнаружил, что Новикова об руку с охранником уже удаляется в крыло приемной. Хороша парочка – хромоножка да сухоручка. Еремеев опомнился, нагнал их и как бы между прочим поинтересовался: