Сергей Бакшеев - Дирижер

— Заключенный Шаманов, расскажите, что произошло здесь семнадцатого июля?

— Мы ехали оттуда, из Сочи. Дело было днем, погода хорошая, без дождя, — начал неторопливый рассказ Дирижер.

— Прошу конкретно. Кто мы? На чем ехали?

— На белых «жигулях» пятой модели. За рулем Антон Самородов, рядом с ним жена Александра с ребенком на руках. Я сидел позади водителя.

— Теперь подробности. Как убивал?

— Увидел впереди крутой поворот, накинул водителю удавку на шею и затянул со всей силы.

Шаманов сжал сцепленными руками собственное горло, словно демонстрировал удушение. На самом деле он незаметно помассировал шею. Кровь прилила к голосовым связкам. Ему требовалось восстановить уникальные возможности голосового аппарата для осуществления дерзкого плана.

— Так, понятно. — Следователь был доволен. — Самородов сопротивлялся?

— Он затормозил от неожиданности, как раз на этом месте, передние колеса съехали вниз. Потом задергался, стал цепляться руками, но было уже поздно. Он затих.

— Затих, значит умер? — уточнил Хижняк.

— Наверное.

— Продолжай. Как ты убил женщину?

Говорить про смерть сестры было больно. Санат побледнел и с трудом выдавливал страшные слова, что лишь придавало достоверности его выдуманному рассказу.

— Сначала она была в шоке, потом закричала и попыталась выйти из машины. Я, как раз закончил с Самородовым, и ударил ее кастетом.

— Покажи, как?

— Через сиденье в правый висок. — Шаманов продемонстрировал замах сцепленными руками.

— Кастет был с шипами?

— Да, чтобы наверняка.

— И она тоже, как ты говоришь, затихла?

— Обмякла и не дышала.

— Что было дальше?

— Нужно было заметать следы. Я вышел и подтолкнул «жигули» с обрыва. Туда.

Все посмотрели вниз. После того, как автомобиль вытащили с помощью трактора, на крутом склоне отчетливо просматривалась примятая дорожка.

— Я тебе верю, Шаманов. Но удавка и кастет в машине не обнаружены. Куда ты их дел? — продолжил следственный эксперимент Хижняк.

— Бросил в реку. Веревку унесло течением, а кастет должен быть там, он свинцовый.

— Запомнил место?

— Я покажу.

Дирижер демонстрировал раскаяние и готовность помочь следствию. Ему надо было увести группу с дороги.

— Показывай, — согласился Хижняк.

Двое конвоиров, арестант и следователь спустились к реке. Водитель УАЗа остался на обочине дороги около автомобилей.

— Куда ты бросил кастет? — повторил вопрос следователь.

Санат осмотрелся, выбрал выступающий из воды валун в двух метрах от берега и показал:

— Кастет стукнулся об этот камень и отскочил вправо.

Хижняк оценил обстановку. Около валуна неглубоко, не больше метра, вода прозрачная и не такая уж холодная, все-таки лето. А главное, ему очень хотелось найти убийственную улику, чтобы продемонстрировать свой профессионализм перед начальством.

— Сержант, спуститесь в реку и найдите кастет, — приказал Хижняк первому конвоиру.

Сержант передал кобуру с пистолетом напарнику, снял обувь, штаны и зашел в воду. Он осторожно добрался до камня, где глубина доходила до середины бедер. Милиционер стал вглядываться в реку. Вода шумела и пенилась вокруг валуна, ноги создавали дополнительную помеху течению, поверхность рябила и отражала солнечные зайчики.

Несколько раз сержант опускал руку в воду, шарил по дну, но доставал лишь светлые камни.

— Шаманов, ты не ошибся? Кастет точно там? — проявил нетерпение Хижняк.

— Ну, может, чуть отнесло под водой, — пожал плечами Дирижер. Он чувствовал, что готов действовать.

— Свинчатку далеко не унесет. Помоги ему, — обратился следователь ко второму конвоиру. И поторопил замявшегося сержанта: — Табельные оставь мне. Арестант под мою ответственность.

Конвоир подчинился, передал следователю две кобуры, разделся до трусов и шагнул в воду. Двое милиционеров копошились в горной реке.

— Волк! — испуганно вскрикнул Дирижер и указал на куст справа от следователя.

Хижняк обернулся и тут же услышал высокий звериный вой, как шило проникающий в мозг. Следователь сжался и выхватил пистолет, ища глазами опасность в кустах. Вой из пронзительно высокого вдруг стал низким и жутким. Невидимая опасность стала давить на следователя со всех сторон, накатывая волнами ужаса. Сердце сбилось с ритма, дыхание стало поверхностным и неровным, внутренние органы дрожали вразнобой.

Боль в груди нарастала, Хижняк рухнул на колени, выронил пистолет и завалился набок. Перед тем, как его глаза закрылись, он увидел жуткое лицо Шаманова с раскрытым от крика ртом. Но почему-то не услышал крика.