Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher - 1С-Паблишинг]

Появившемуся человеку в синей форме европейского образца Сайго кивнул на шкатулку:

– Прочтите…

Человек в форменной одежде еле сдерживал дрожь: он знал об отвращении военного министра ко всему иноземному. Но даже всесильный министр ничего не мог поделать, если Токио обнародовало категорическое распоряжение об обязательном ношении на службе мундиров европейского образца! Взяв в руки лист бумаги с переводом, инженер прочёл:

– «Потребное количество сукна жёлтого цвета для его превосходительства закуплено. Товар будет отправлен из Гамбурга в ближайшее время. С почтением ожидаю указаний на этот счёт». Подпись: «Аритомо».

Сайго, кивнув, перевёл глаза на замершего в отдалении слугу:

– Принеси мне шкатулку под моей печатью из малого сундука.

В той шкатулке лежала бумага с ключом к шифру – всего два столбика иероглифов. Ключевых слов было мало, и Сайго не составило труда запомнить их все. Но дело было важным, и министр всё же решил подстраховаться. Он положил рядом два листа бумаги – с переводом депеши и с ключом – и склонился над ними.

Да, так и есть. Дурацкий и вполне безобидный текст депеши теперь превращён в важное донесение, которое призвано вскоре изменить судьбу Японии. Его следовало читать так: необходимые документы посланцем добыты, и он готов пустить их в дело. Если бы в депеше речь шла о сукне коричневого цвета, это означало бы, что нужной встречи в Париже, не произошло. Упоминание о шёлковой ткани рассказало бы о временных затруднениях, а белая [48] Белый цвет в Японии – траурный. ткань сказала бы о провале миссии посланца. Имел значение и упомянутый в депеше порт отправки товара, и подпись, поставленная внизу.

Пока же всё шло хорошо. Однако Сайго не спешил разглаживать две глубокие вертикальные морщинки меж густых бровей. Он отложил бумаги в сторону и кивнул инженеру:

– Расскажите мне, каким путём пришло это крылатое сообщение в Японию.

Телеграфная связь, начав своё победное шествие по миру ещё в тридцатые годы девятнадцатого столетия, через четыре десятилетия усилиями Великой северной компании из Дании добралась и до Японии. Датчане проложили подводный кабель из Копенгагена до Либавы, а оттуда уже наземные провода пошли на запад и на восток. Одна линия через Варшаву и Берлин дотянулась до Парижа, а там, через море, до Англии и Америки. Другая соединила русскую столицу Петербург и далее Москву, Омск, Иркутск и Владивосток. Здесь, у края евроазиатского материка, датчане снова использовали кабель в гуттаперчевой оболочке, и в 1872 году дотянули его по морскому дну до Нагасаки. Через год по всей Японии уже были поставлены столбы с рядами чёрных проводов.

Сайго не мог не оценить важности нового вида связи, особенно в военном деле: с появлением телеграфного сообщения между Токио и его резиденцией в Кагосиме он мог получать депеши из императорского дворца не через два дня, которые потребовались бы посыльному на быстрой лошади, а буквально через несколько минут после его отправки.

Однако он всё ещё относился к телеграфу с презрительным неодобрением. Одно дело – телеграф тут, в Японии. И совсем другое – тысячи ри [49] Единица длины в Японии. Одна ри равна 3,927 км. проводов по чужим землям, десятки рук, через которые проходят важные известия. Именно по этой причине и был придуман шифр, с помощью которого посланец в Европе мог передать на родину нужное сообщение.

Выслушав сбивчивое пояснение телеграфного инженера, Сайго Такамори поинтересовался – известно ли, когда было отправлено это «крылатое письмо»?

Инженер, взяв в руки бланк депеши, проглядел служебные отметки и тут же ответил: сообщение было отправлено из Парижа вчера, в два часа по европейскому времени.

– Я задам вам ещё один вопрос. Скажите, есть ли у моих врагов в Токио возможность узнать, что это «крылатое письмо» на самом деле адресовано мне? Могут ли они разгадать его тайный смысл?

– Это невозможно, высокородный господин! Телеграфная депеша адресована местному купцу, имеющему жительство в Кагосиме. Он на самом деле торгует тканями, в том числе и из Европы. Разумеется, он удивился, получив эту депешу – ибо никогда и никого не посылал за тканями так далеко от Японии. А для меня, доверенного лица господина Цунаёси, главным ориентиром была лишь подпись под этой депешей. Увидев её, я понял истинное назначение депеши и тут же принёс её копию вам, ваше высокопревосходительство…

Министр медленно кивнул и отвернулся, подчёркнуто пристально глядя через раздвинутые панели на сад с южной стороны поместья. Аудиенция была закончена – инженер, пятясь, выскользнул вместе со слугой из помещения.