Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher - 1С-Паблишинг]

– Ничего себе подсказка! Целая головоломка! Я представить себе не могу, что за дело было вашему сёгуну до чьих-то длинных штанов, волочащихся по полу.

– Не буду вас мучить: считалось, что в таких штанах труднее внезапно наброситься на сёгуна, чтобы убить его. И во всяком случае, труднее убежать после покушения, буде таковое произойдёт! – рассмеялся Эномото.

Берг посмеялся вместе с ним, отметив, однако, что и смех-то сегодня у японца был каким-то невесёлым.

Чёрт бы побрал этот проклятый азиатский менталитет, ругнулся про себя Берг. Чёрт бы его побрал – у человека явные неприятности, а спросить его об этом, чтобы помочь, плечо подставить другу – не моги! Вслух же он решил продолжить лёгкую дискуссию на тему национальной одежды:

– И все равно, господин Эномото, вы меня не переубедите: традиционное японское одеяние не слишком удобно и в быту, и в бою, как мне кажется! Рукава одеяния широкие, штаны-хакама и широкие, и длинные – запутаться ведь можно в критическую минуту!

Японец поглядел на собеседника долгим пристальным взглядом. Потом снова рассмеялся:

– Как-нибудь я продемонстрирую вам, друг мой, одежду воина не на картинке, а на себе! И вы убедитесь, как можно в считанные мгновения приготовиться к бою. Хакама одним движением подтягиваются и затыкаются изнутри за пояс. Рукава при помощи тасуки [37] Тасуки – узкий пояс-кушак, спереди протягиваемый через оба рукава кимоно и завязывающийся сзади. , протянутого через них, моментально укорачиваются и тоже подтягиваются. Дайсё [38] Дайсё – два меча, непременный атрибут самурая. Набор состоит из стандартного боевого меча-катаны, который часто является фамильной драгоценностью и передаётся по наследству, а также из укороченного меча-вакидзаси. мы носим, если вы обратили внимание, режущей стороной кверху – так что молниеносный удар можно нанести прямо из ножен.

– Да-да, я помню, вы как-то упоминали об этом, мой друг.

– Вы приятный слушатель и, позвольте вас так назвать, ученик, господин Берг! Вы с таким явным удовольствием впитываете всё, что я вам рассказываю о Японии, её обычаях и традициях, что не только не утомляете меня своими расспросами, но и внушаете гордость за мою страну!

– Вы мне льстите, друг мой! А как же другой ваш заинтересованный слушатель? Его величество государь? Он весьма часто приглашает вас – и в Зимний, и в Петергоф, и в Царское Село. Имейте в виду, господин Эномото, столь явно выражаемая симпатия императора возбуждает в его окружении нездоровую ревность!

– Вы же знаете, Берг, я никому не навязываю своё общество. В том числе и его величеству, императору Александру. Но ему, как и вам, тоже интересна моя страна, её культура. И он часами, бывает, расспрашивает меня о самых разных вещах. А вот государыня императрица, напротив, – Эномото понизил голос. – Вот ей наши долгие беседы с её венценосным супругом явно в тягость. Она кусает губы, часто хмурится, задумывается о чём-то… Сначала я относил такие знаки на свой счёт, предполагая, что государыне неприятно видеть за одним столом с собой человека другой расы. Я даже дерзнул как-то обратить на это высочайшее внимание и высказал намерение пореже бывать при дворе…

– И что же государь?

– Государь успокоил меня. Он сказал, что его супруга тяжко больна, и только этим объясняется её хмурость и невнимание к общему разговору за столом… Впрочем, Берг, не будем обсуждать это… О чём мы беседовали ранее? Так вот, друг мой, если мне будет позволено сравнить вас и его величество как слушателей, то я предпочитаю вас!

Берг привстал и поклонился:

– Благодарю вас, Эномото!

– Да-да, Берг, именно вас! Мы с вами офицеры, я не намного старше вас по возрасту, и общение с вами не стесняет меня, как смущает нахождение в обществе царских особ. С вами я говорю совершенно свободно, – Эномото лукаво прищурился и встал с места. – Не только рассказываю, но могу и показать кое-что!

– Спасибо, мой друг! Поверьте, я чрезвычайно ценю ваше расположение. Признаться, больше всего мне нравятся ваши рассказы о самурайских обычаях. Особенно если вы говорите о японских мечах – говорите и сопровождаете это наглядной демонстрацией. Кстати, Эномото, не будет ли дерзостью попросить вас показать мне ещё раз ваши мечи?

– Извольте! – Эномото пружинисто поднялся с кресла, вышел в соседнюю комнату и вернулся с катаной. Он держал её обеими руками, на куске белой шёлковой ткани. – Обратите внимание, Берг, как я держу меч и как подаю его вам! Протянуть меч рукояткой, как это принято в Европе и у вас – в Японии, считается смертельным оскорблением для самурая! И уже само по себе является поводом для поединка, Берг!