Чингиз Абдуллаев - Кубинское каприччио

– Не знаю. Они все работают с нами много лет. Марчиев начинал работать с дядей еще в советское время. Гулам уже много лет наш садовник, Иса работает последние восемь. Туфан наш родственник, и я знаю его с детства. Нет. Никого не могу подозревать. Только Мильмана я знал всего несколько последних лет, но зато его знает весь Баку.

– Я слышал о нем еще тридцать лет назад, – согласился Дронго, – значит, вы никого не можете выделить. Тогда будем ночевать вместе. И учтите, что я чутко сплю. Вам придется сегодня ночью почти не дышать, чтобы я мог уснуть. Стреляю я тоже неплохо, как я вам уже говорил. Если кто-то попытается войти к нам без разрешения, он получит пулю точно между глаз. Это единственное, что я могу гарантировать.

– Вы просто прирожденный убийца.

– Нет. Я прирожденный охотник на убийц. Был английский король, который однажды сказал прекрасную фразу. Я люблю ее повторять. Он говорил, что «отвечает за красоту всего мира». Вот так. Не больше и не меньше. А я отвечаю за чистоту этого мира. Если мы сейчас не пойдем спать, я просто свалюсь. И учтите, что я поднялся сегодня гораздо раньше обычного для меня времени.

– Почему ее убили? – неожиданно спросил Борис.

– Вы спрашиваете о Валиде или о своей родственнице?

– О тете Хуршиде. Кому она могла помешать?

– Убийце. Вы вспомните, как все было. Она прошла мимо нас и, очевидно, услышала шум в кабинете. Если бы мы свернули в другую сторону, то, возможно, мы бы застали в кабинете этого убийцу. Но мы пошли в сторону кухни. А он был уже в кабинете, пытался проверить тайник. Он был в таком неуравновешенном состоянии, что решил сам проверить тайник. И в этот момент в кабинет вошла Хуршида. Возможно, он не хотел никого убивать. И тем более вашу пожилую родственницу. Но он выстрелил сразу, в таком нервном состоянии он был. Самое печальное, что все наши подозреваемые приехали сюда на своих машинах. Марчиев, Ашуров и ваш родственник Туфан. А еще вчера вернулся из города Гулам, который мог привезти сюда этот пистолет. Тут все четверо мужчин на подозрении. Фатьма исключается, она не была вчера в Баку. Таким образом, ваша тетя лишь случайно оказалась на линии выстрела, и тогда убийца выстрелил в нее, уже не раздумывая.

– Зачем?

– Чтобы она его не выдала. Я могу сказать, кто бы точно не стал стрелять, если бы его застали в кабинете. У одного человека из вашей компании не было бы причин для подобного поведения.

– Кто этот человек?

– Вы. Второе убийство автоматически исключило вас из числа подозреваемых. Во-первых, вы были со мной в момент выстрела, а во-вторых, вы бы не стали стрелять. И не потому, что пожалели бы свою тетю Хуршиду. А именно потому, что вам незачем было стрелять. Вы искали свой алмаз, и, если бы кто-то вас застал в этот момент в кабинете, ничего страшного бы не произошло. Значит, в кабинете находился человек, который не должен был там находиться. И этот человек не хотел, что бы Хуршида рассказала о нем остальным. Из этого я делаю следующий вывод: он собирается идти до конца, чтобы найти алмаз. Найти его при любом развитии событий. И он уже не может остановиться.

– Вы меня убедили, – усталым голосом согласился Борис, – будем ночевать вместе. Надеюсь, что вы хотя бы не громко храпите?

– Вот здесь вам не повезло, – признался Дронго, – я буду храпеть на весь дом. Придется потерпеть.

Ночь прошла относительно спокойно, хотя было заметно, что Борис почти не спал. Оба заряженных карабина лежали на полу со стороны Дронго. Но он так и не дотронулся до них за ночь.

– Я сильно храпел? – уточнил Дронго.

– Ужасно. Как труба, на весь дом, – признался Борис. – Странно, что вы так храпите. Ведь у вас такая спортивная фигура и такой высокий рост.

– У меня проблемы с носоглоткой, – признался Дронго, – когда я только начинал заниматься боксом, мне сломали нос. Вот с тех пор и мучаюсь.

– А ваша жена? Как она вас терпит?

– Моя жена и дети живут в другой стране, далеко от меня, – признался Дронго, – и мы редко видимся. Хотя я пытаюсь видеть их немного чаще. Но при моем образе жизни и при моей профессии жить рядом с ними – это значит ежеминутно подставлять их под удары моих недоброжелателей. А их за время моих расследований накопилось достаточное количество. Так спокойнее. И мне, и им. Поэтому и в Москве, и в Баку я сделал себе одинаковые квартиры с одинаковой мебелью, книгами, занавесками, коврами, обоями и даже сантехникой. Иногда я пытаюсь вспомнить, где именно нахожусь. Иногда не пытаюсь. Но живу один, и моего громкого храпа почти никто не слышит.