Семен Лопато: Ракетная рапсодия

— Ну здравствуй.

— Здравствуй.

— Встретились, значит, все-таки.

— Да.

— В Москве, значит, живешь.

— Живу.

— И минным делом, что ли, вправду занимаешься?

— Так же вправду, как и ты.

— А чем?

— Радиоэлектроникой в научном институте.

Словно пропустив мимо ушей эти слова, секунду помедлив, жестко-внимательно он поднял на него взгляд:

— Ты Вовчика завалил?

— Я.

— Повезло тебе. Киевский поезд, которым ты уехал, с запозданием отходил, его уже с табло сняли, только на следующий день тебя отследили, когда ты уже по Украине катил, там тоже самую малость не успели. А теперь, значит, ты здесь, ордена получаешь.

Слабо усмехнувшись, подняв голову, Сергей бездумно взглянул мимо него.

— Мстить будете?

— Прикажут — будем.

— Так вы ж вроде и без приказа…

— Если б без приказа, тебя б давно на свете не было.

— Не сомневаюсь…

Секунду помедлив, словно преодолевая внутреннее сопротивление, отстраненно, он как бы невзначай взглянул мимо Сергея.

— Мастера привезли уже?

— Да. Сегодня утром похоронили.

Зная, что не должен, он на секунду поднял на него глаза.

— А Вовчика?

Кажется, не желая отвечать, но вынужденный, тот так же отстраненно-коротко взглянул куда-то в сторону.

— Завтра. У него мать в Смоленске, сегодня должна приехать.

— Черт…

На секунду сжавшись, несколько мгновений в бессилии глядя в пол, встрепенувшись, желая что-то спросить, он повернулся — человека рядом с ним на скамейке уже не было. Подняв голову, он увидел, как тот уходит — спокойным шагом, не обращая внимания на то, что было вокруг, налево, прочь от банкетного зала; шумная толпа людей, оживленно разговаривавших друг с другом, заслонила его, из коридора шли еще какие-то люди, в зале, кажется, что-то началось; несколько минут просидев на банкетке, наблюдая каких-то людей, еще спешивших в зал мимо него, он встал; тем же путем направившись к выходу, беспрепятственно пройдя все караулы и выйдя из здания, миновав пустое, залитое солнцем пространство, он вошел в какой-то переулок; долго идя кривыми, ветвящимися улочками, машинально попав под арку дома, он зашел в какой-то дворик; увидев в углу детской площадки деревянную скамейку, он сел на нее. Идти дальше было некуда. Путешествие было окончено. Обдумывать больше было нечего, все приговоры были зачитаны, все осиновые колы были вбиты; под дырявой тенью листьев, глядя на залитые отраженным солнцем непрозрачные стекла дома напротив, он просидел несколько минут. Прежняя жизнь была окончена, начиналось что-то вроде жизни после смерти, которой тоже надо было жить; подождав немного, чтобы не выдать себя голосом, почти автоматически достав телефон, он набрал номер Андрея; очень быстро, почти после третьего гудка, близко, как будто рядом, он услышал его голос.

— Привет. Я в Москве. Все, что надо было, выполнил. Ты в курсе?

— В курсе. В смысле, что выполнил. Что в Москве, еще не в курсе. Вчера Сергачев был, говорил, что все вроде складывается нормально. С возвращением.

— Надо переговорить. Я к тебе на «Измайловскую» могу подъехать, если ты не против, посидим где-нибудь у дома или в парке.

— А я на работе.

— Хорошо, тогда я сейчас подъеду.

— Да, конечно, подъезжай, без вопросов.

Встав со скамейки, выйдя из дворика, наугад двинувшись в ту сторону, где, как ему казалось, был проспект, переулками выбравшись на одну из центральных улиц, он поймал такси; без труда, быстро и свободно выехав из центра, разогнавшись по Садовому кольцу, за несколько минут он доехал до нужного поворота; попросив остановиться, как только здание института показалось вдали между домами, выйдя из машины, по старому каменному мосту над железнодорожными путями, вниз но безлюдной узкой улочке добравшись до здания, магнитной карточкой он открыл турникет; в пустом холле из шести лифтов работал один. Ожидая его, внутренне собираясь для разговора с Андреем, он прислонился спиной к стене; поднявшись на шестой этаж, идя по полуосвещенному холлу, слыша негромкие голоса схемотехников, переговаривавшихся в лаборатории, дверь которой была открыта, повернув в коридорчик, он зашел в кабинет; пожав руку сидевшему за столом Андрею, он сел на один из стоявших боком к столу стульев. Откинувшись к спинке, видя обращенный к нему спокойный взгляд Андрея, отложившего в сторону пачку счетов на комплектующие, которые тот перед этим рассматривал, сам автоматически включившись в принятую между ними манеру, по которой все вопросы полагалось задавать отрешенно-скучающим тоном, повернувшись он взглянул на него: