Михаэль Бар-Зохар: Братья

После свадьбы они поселились вместе с матерью Бориса в домике у железнодорожной станции. Его стройная голубоглазая Марина с серебристым смехом и толстыми золотистыми косами подарила ему двух дочерей. В день, когда родилась младшая дочь Вера, Гитлер напал на Польшу и началась вторая мировая война.

Однажды ночью, недели две спустя, их разбудил тяжелый рокот двигателей. Из окон они видели неуклюжие танки Т-35, на полной скорости движущиеся по немощеным улочкам Шепетовки по направлению к польской границе. Красная Армия вторглась в Польшу. Много позднее Борис узнал о существовании секретного пакта между СССР и нацистской Германией о разделе Польши между двумя этими державами. Но тогда он не понимал, в чем дело. Украинское радио, ведущее свои передачи из Киева, объявило во всеуслышание, что происходит воссоединение с Советским Союзом исконных украинских и белорусских земель.

Дикторы радио ежедневно предупреждали граждан об опасности иностранной агрессии против СССР. В день, когда выпал первый зимний снег, Морозов прибыл в рай-отдел НКВД в городке и был немедленно направлен в Москву. Там он вступил в 121-й батальон НКВД, состоявший исключительно из офицеров и насчитывавший до семисот человек. Батальон располагался в старых казармах Императорского драгунского полка в Петровском парке в Москве. Их лагерь бдительно охранялся, и само существование батальона было окутано завесой глубочайшей секретности. И снова Борис был доволен судьбой, оказавшись в элитной части НКВД.

Стремление подняться как можно выше по служебной лестнице постоянно подхлестывало его. В НКВД платили гораздо лучше, чем в частях регулярной армии, а заслужившие доверие Кремля офицеры стремительно выдвигались на руководящие должности и могли занять завидное положение не только в партии, но даже попасть в святая святых режима – в Политбюро. К тому же Морозову всегда нравилась секретная и важная работа в разведке, а НКВД, формально являвшийся просто одним из министерств, занимающихся внутренними делами, на деле был самой мощной и влиятельной организацией в стране. Народный комиссариат внутренних дел поглотил прежние секретные службы России – революционную Чрезвычайную комиссию и кровавое ГПУ НКВД не только выслеживал врагов внутри страны, но и проводил секретные операции за рубежом. Руководил этой организацией Лаврентий Берия – доверенное лицо самого Сталина.

Берия был страшным человеком. Его имя никогда не произносилось вслух, только шепотом. Его боялись все, даже члены Политбюро. Он держал под своим контролем не только тайную полицию, но и милицию, и часть армии, особенно ее особые отделы, а также руководил тюрьмами и лагерями. Говорили, что Берия – бесстрашный и безжалостный человек, который за Сталина, не колеблясь, убьет любого своими руками. Морозову удалось однажды увидеть его совсем близко, когда Берия приезжал с инспекцией в их батальон. Это был невысокий лысеющий человек в форме комбрига, с болезненно-желтым лицом, с тонкими бескровными губами и пенсне в металлической оправе.

В августе 1941 года 121-й батальон был переброшен в Белоруссию. Офицерам приказали сдать награды, спороть с гимнастерок нашивки и знаки различия. Потом они получили новенькие револьверы и автоматы, а возле казарм стояли грузовики, нагруженные тяжелыми цинковыми коробками с боеприпасами. Борис и его товарищи не скрывали своей радости – наконец-то им предстояло серьезное секретное задание.

На дорогу ушло почти четыре дня. После того как они миновали последнюю заставу на шоссе, грузовики запрыгали по неровной грунтовой дороге и наконец остановились. Они прибыли на место. Лишь только смолкли моторы, Морозов нетерпеливо отодвинул парусиновый полог, которым был затянут кузов грузовика, и огляделся по сторонам, одновременно пытаясь хоть немного размяться. После долгого путешествия в неудобном кузове все тело болело и ныло.

Грузовики стояли на просторной поляне в лесу. В тени было натянуто несколько палаток, а около походной кухни возились двое красноармейцев, готовивших традиционную солдатскую кашу.

Зачарованный красотой леса, пробуждающегося ото сна с первыми лучами солнца, Борис выпрыгнул из кузова. В густой листве щебетали ранние пташки.

Он закурил и, вдыхая смолистый горьковатый дым, спросил у одного из красноармейцев, расположившихся на поваленном дереве:

– Как называется это место?

– Катынь, товарищ командир, – отвечал ему молодой парень. – Катынский лес.