Роберт Фиш: Афера Хавьера

– Я, синьора? – и экспромтом выдал: – На Лагоя Родригес де Фретас…

– Те, что называют Прайя до Пинто?

– Нет, синьора. Те напротив, на этой стороне, на Морро дос Кабритос. Их называют Кататумба.

Она ответила довольной улыбкой. Казалось, он все больше подходил для их целей. В Кататумбу даже полиция не совалась. Даже парами, даже нарядами. Это было бы идеально…

– И я полагаю, синьор женат? – распросы продолжались.

– Женат?

Странный вопрос, но он представил, что за день работы таксисты и не такие вопросы слышат.

– Нет, синьора.

– Но молодой здоровый мужчина, вроде вас, должен иметь подружку? Чтобы готовить, или стирать. Или, ну – заботиться о нем?

Да Силва нахмурился. Он знал, что некоторые любят разговаривать с таксистами, как другие любят разговаривать с парикмахерами, или сами с собой, но нарастало подозрение, что за вопросами стоит какая-то цель. Конечно, есть женщины, испытывающие сексуальное наслаждение от совокупления с мужчинами, стоящими гораздо ниже на социальной лестнице, и чем больше это различие, тем больше удовольствие. Похоже, так утоляется некоторое чувство вины. Он взглянул в зеркало, встретив её холодный, жесткий взгляд, и снова стал смотреть на дорогу. Нет, цель её расспросов о его личной жизни совсем не желание её разделить. Какая жалость! И все же что-то у неё на уме, и единственный способ узнать – продолжать маскарад.

Он печально улыбнулся, повертев головой, чтобы показать свою рубашку и явно нестиранный воротник.

– Нет, синьора, боюсь, я не так удачлив. Никто мне не стирает, справляюсь сам, когда есть время. И никто не готовит. Я ем там и тогда, когда могу. – Тон приглашал к сочувствию, типичный тон любого таксиста на его месте. И цель его была совершенно очевидна – извлечь как можно больше чаевых.

– Понимаю.

Пассажирка откинулась назад, словно разговор был окончен, лицо её стало непроницаемым. Итак, готовит сам, да? А как проверишь? И все же, похоже, он и в самом деле жил один, а если нет, мог легко отделаться от любого партнера на несколько дней.

Да Силва терпеливо ждал; уверенный, что расспросы далеко не закончены. Он въехал в тоннель Ново, вынырнул на Копакабане и пересек Руа Барата Рибейро, сбросив скорость и глядя в зеркало.

– Вы хотели попасть сюда? Авенида Принцессы Изабель.

– Поезжайте вдоль пляжа. К Арпоадор…

Для женщины, угрожавшей позвать полицию, если её не отвезут, куда нужно, она казалась слишком нерешительной насчет конечной цели поездки.

Значит, он был прав: расспросы ещё не закончены. Капитан вдруг подумал о возможной причине её неуверенности – отсутствии денег. Но тут же отбросил эту мысль. Слишком печально, если только это удастся выдать Вильсону как причину опоздания. И, думая о Вильсоне, да Силва наклонился вниз и крутанул переключатель. Если Вильсон где-то поблизости от своего приемника, пусть тоже послушает странный разговор. По крайне мере, узнает причину задержки и заодно станет ценным свидетелем.

Пассажирка смотрела в окно, тщательно готовя свои следующие реплики. Сомнений не оставалось: кандидат подходил превосходно, жил один в захудалых трущобах и вряд ли бы нервничал, придись ему взять на несколько дней жильца. И уж тем более не отказался бы таким образом заработать. Она вздохнула, принимая решение, и наклонилась вперед. Вырез ещё раз открылся, на этот раз без её участия; ей было не до кокетства.

– Синьор?

– Синьора?

– Прижмитесь где-нибудь у бровки на минутку. Я хочу вас кое о чем спросить.

Сбавляя скорость, капитану удалось проехать ещё несколько кварталов. Она попросила в самый неудачный момент, как раз напротив его собственной квартиры. Было бы жутко неловко – причем для них обоих – когда портье открыл бы дверь машины, чтобы приветствовать уважаемого жильца. Наконец он нашел свободное место, свернул к тротуару, заглушил мотор и обернулся, положив руку на спинку сиденья и разглядывая девушку.

– Да, синьора?

Тон его явно намекал, что если она без гроша, то можно как-нибудь договориться.

Она прекрасно его поняла, покраснела, но продолжала задавать вопросы.

– Прежде всего, как вас зовут?

– Меня, синьора? – Начал он с правильно избранной комбинации подозрительности и недоумения. – А зачем?

– Я хочу знать, как вас зовут?

– Хосе Мария Карвальо, – он пожал плечами.

– Полиция вас не разыскивает?

Недоумение обернулось злостью

– Если бы меня разыскивала полиция, синьора, стал бы я весь день разъезжать в такси у них под носом? Полиция не слепа, а я не идиот.