Андрей Константинов - Ребус. Расшифровка

– Вот это жопа! – донеслось вдруг со стороны улицы.

– Не про твою честь, – произнесли в ответ.

– …А потому что хам! – крикнула Полина, по достоинству оценив свою гармоничность, поскольку подобный окрик из салона автомашины говорил о ее профессионализме. Ну, скажите, какая воровка в самом деле будет огрызаться так?

Полина забралась в салон, уселась на сиденье и раскрыла папку. Внутри находились файловые кармашки с документами каких-то строительных организаций, схемы земельных участков, сметы, договора и прочее. Сразу стало понятно, что листки не мафиозные.

Она захлопнула папку – грустно! И тут же вздрогнула от неприятного сигнала автомашины. Ольховская выглянула: дверь «Ровера» оставалась распахнутой, и проезжавшая мимо «Волга» с синими номерами практически уперлась в препятствие. Водитель, молодой паренек, жестом показал, что дверь ему мешает. Полина улыбнулась, закрыла себя в машине и в окошко увидела, как водитель, проезжая, улыбается и презрительно произносит губами: «Вот коза!»

– Да что ж это такое?! – на секунду Полина забыла, где она есть и зачем она есть.

И в этот момент дверь водительского места распахнулась и туда немедленно плюхнулся вернувшийся с вокзала водитель, он же – связь Ребуса.

Полина обомлела и не шелохнулось. Между тем водитель завел двигатель и медленно тронулся, внимательно вглядываясь в боковое зеркало. Автоматически заиграла и понеслась музыка. Это был любимый Камышом Гарик Сукачев: «…Что мне делать – я пропал, Ритка, что ты сделала!.. Ах, Ритка Дорофеева, что же ты наделала!..»

Водила прибавил звук незаметным сенсором и подхватил вместе с Гариком: «… Только я давно пропал от твоей комплекции!..».

«Все! Изнасилует!» – решила про себя Полина.

– …Наседает на меня нищенская братия… И хохочет надо мной Ритка Дорофеева! – надо признать, что получалось у парня здорово.

А тот тем временем вырулил на Лиговку, приоткрыл окно и крикнул водителю такси, бортирующему колеса:

– Хорошо тому живется, кто с колесами ебется!

Полине стало еще страшнее. Она опустила глаза, и тут взгляд ее упал на валявшийся на коврике листок. Она подняла его и не дыша посмотрела на бумагу – листок был практически чистый, чуть пыльный. На одной стороне чуть-чуть было напечатано:

«30 августа 2004 г. по совокупности деяний прокуратурой Иркутской области в отношении указанных лиц возбуждено уголовное дело по ст. 209 ч. 1, 2 (бандитизм) УК Российской Федерации. Ход проводимой работы контролируется».

Полина, естественно, не знала и не ведала, кто сочинял и печатал сей документ, но при этом понимала: если листок валяется в джипе – значит, он валяется здесь неспроста. Поэтому Ольховская свернула бумагу и спрятала ее буквально под юбку.

Все это происходило уже далековато от вокзала, и Полина вдруг опомнилась. Фраза: «Ход проводимой работы контролируется» – вернула ее в реалии. Она глянула в окно и тихо произнесла: «Ой!», при этом по-женски красиво приложив палец рук к губам.

Внезапно она увидела себя со стороны и поняла, что выглядит сейчас и глупо, и смешно. Некстати вспомнила она и то, как ее недавно похитили и как омерзительно при этом от одного из похитителей пахло терпким дорогим одеколоном.

Надо было что-то делать. Поразмыслив, Полина вынула из сумочки удостоверение и смело похлопала водителя по плечу:

– Эй, папаша, притормози! Криминальная милиция.

И после этих слов сунула удостоверение во внезапно обернувшееся лицо. Парень уткнулся носом в корочки, через долю секунды глянул на нее, резко затормозил и, заорав: «Ты что, дура?!», выскочил из автомашины.

Затем он резко открыл дверь с ее стороны и вновь крикнул:

– Ты что, дура, что ли?!

– Вы прочитали удостоверение? – спросила Полина и принялась спокойно вылезать из автомашины.

– Какое удостоверение?! – снова заорал парень.

– Обыкновенное. Ваши документы?

На автомате парень очумело полез за правами, потом вдруг спохватился и опять заголосил:

– Я – Дорофеев! Какие тебе еще документы?!

– Вы вынуждены будете пойти со мной, – сказала Полина.

Она никого никогда в своей жизни не задерживала и о том, как это делает криминальная милиция, имела представление только по сериалу «Менты». Но поскольку в этом сериале на филологию оперативников внимания она не обращала, то додумывала текст и линию поведения буквально на ходу.

– Чо я там вынужден?! Ты, сука, чё творишь?! – было видно, что парень так испугался, что до сих пор не владел собой.