Алексей Макеев: Мужское дело

– Пять штук баксов? – заинтересованно спросил курьера Станислав.

– Во, в натуре, ты хватил, командир! – курьер разинул от удивления рот. – Да за такой куш мне твой фейс на блюдечке принесут. А тебе новый приставят…

– Ну тогда и разговора быть не может! Мне солнцевские в неделю больше платят, – придав своему лицу многозначительное выражение, проговорил Крячко. Курьер решил, что с ментом можно договориться, и уже открыл рот, но Станислав не дал ему возможности что-то сказать.

– Ты пленочку видел? – спросил он курьера.

– А на хрена мне, блин, это надо? – посыльный насторожился. – Попросили отдать ее телке, я и понес.

– Шестеришь, значит, – кивнул Станислав.

По реакции посыльного на предыдущий вопрос Крячко понял, что поторопился. Не следовало так рано спрашивать курьера о пленке. Нужно было еще подольше строить из себя дурака. Теперь приходилось менять тактику допроса.

– Ты че, блин, начальник, сдурел, что ли? – психанул курьер. – Соображаешь, в натуре, с кем говоришь?

– Я тебе, козел, сейчас «сдурею»! – Крячко вскочил с места. Посыльный отшатнулся, и Станислав на секунду вновь увидел страх, промелькнувший в его глазах. – Еще раз, урод, со мной в таком тоне заговоришь, я тебе язык под ножку стола засуну. Кто тебя просил передать Строевой пленку?

– Не знаю, – опустил лицо курьер.

– В глаза смотреть! Встать смирно! Почему ширинка не застегнута! – заорал Крячко.

Курьер вскочил со стула и испуганно посмотрел на свои брюки. Там все было в порядке. Посыльный поднял на Крячко полные удивления глаза. В этом взгляде Станислав прочитал, что курьер счел его сумасшедшим. Крячко едва не рассмеялся, видя перед собой его перекошенную физиономию. Неожиданно полковник сменил тон.

– Не знаешь, говоришь? – задумчиво спросил Станислав.

– Не знаю, – курьер сделал еще шаг назад.

– Нет?

– Нет! – казалось, что посыльный сейчас забьется в истерике от страха перед ненормальным ментом. – Мужик какой-то в вестибюле попросил передать. Он увидел, что я Марии цветы несу. Не знаю я его, в натуре!

– Тогда пошел вон! – рявкнул на него Станислав и вызвал конвойного. – Вспомнишь, сам попросишься на допрос. Мне спешить некуда.

Спешить на самом деле было куда. Тяжлов сообщал, что Гуров так и не появился у себя дома. От Веселова, прибывшего на конспиративную квартиру, известие пришло такое же. Сыщик словно сквозь землю провалился.

Едва конвойный увел посыльного, Крячко связался с дежурным. Услышав голос Станислава, майор пошутил, что если Крячко снова попросит его о чем-нибудь, то уже одной бутылкой не отмажется.

– Будет тебе литр, сделай только еще одно доброе дело, – пообещал Станислав. – У тебя какая самая буйная камера?

– Седьмая, – непонимающе ответил майор. – Там наркоша бешеный сидит. Мужик один пьяный. Коммерческий ларек пытался бомбануть. Его взяли, так он до сих пор успокоиться не может. Грозится всех поубивать. И еще парочка интересных клиентов с начала недели парятся. А что?

– Слушай, помести моего клиента туда для психологической обработки, – попросил дежурного Крячко. – Он еще не сидел. Ему учиться нужно.

– Да ты что? – активно возразил майор. – Там же мест больше нет…

– А это вообще прекрасно! – обрадовался Станислав. – Значит, долго он там не продержится. Как только начнет из камеры ломиться, веди его ко мне…

Около двенадцати позвонила Мария. Ее голос прозвучал в трубке взволнованно, но Крячко что-то наврал ей бодреньким голосом. Крячко не помнил, что именно. Кажется, говорил об очень срочной и важной работе.

Не зря говорят, что женское сердце не обманешь. Мария недоверчиво заставляла Станислава вновь и вновь объяснять, что с ее мужем все в порядке. Он ведет контроль над операцией на месте, а Крячко посадил в кабинете координировать действие групп. Марию его объяснения не устраивали, и Станислав решил применить последнее оружие.

– Да не волнуйся ты, Машенька! – проговорил он в трубку с нажимом на последнее слово. – Все с твоим мужем тип-топ…

– Так, значит? – с угрозой в голосе спросила Строева. – Теперь я тебе еще и Машенька? Я вижу, ментам пить вредно. У вас и так мозгов с горошину. А водка вам еще и память отшибает. Попробуй еще хоть раз к нам в холодильник за «Столичной» залезь. Я тебе ее об голову разобью. Понял? Чтоб к утру оба дома были!

Строева повесила трубку, а Станислав облегченно вздохнул. Разговаривать с женой друга, которого, может быть, уже нет в живых, было утомительно…