Наталия Левитина: Убийственный грейпфрут

— Что это? — удивилась мать Дениса.

— Деньги. Ровно миллион.

— Миллион?! — ахнула женщина и тут же зажала рот рукой.

— Это Денис для вас приготовил, но отдать не успел. Он сказал, вы с отцом домик хотите купить. Готовил вам сюрприз… Я не знал, куда он их спрятал, а потом нашёл среди старых газет.

Деньги лежали на столе — огромная сумма, последний знак сыновьей любви и заботы. Мать уже не сдерживала слёзы, они градом катились по её щекам. Петя опустил голову.

— Петечка… Какой ты… Мы ведь ничего не знали про эти деньги… Если бы ты их не привёз, то мы бы и не спросили…

— Я же не вор! — испугался Петя. — Вы что!

— Спасибо тебе, милый. Даже не знаю, что сказать… Миллион! Господи… Деньжищи-то какие…

— Да. Он для вас старался, зарабатывал. Сюрприз хотел сделать, — прошептал Петя.

— А ты возьмёшь себе что-то из вещей Дениса? Вы ведь дружили, он у тебя квартировал. Целые поэмы о тебе рассказывал!

— Правда? — удивился Петя. — Нет, вы шутите?

— Не шучу! Дениска говорил, что у тебя грандиозное будущее. И через пару лет тебя будут рвать на части самые знаменитые… эти… как же… лейблы! Музыкальные компании, значит. А ещё рассказывал, как тяжело пришлось тебе в детдоме — над тобой издевались, потому что ты постоянно витал в облаках, был не такой, как все. И ты давно мог скатиться в пропасть, стать шпаной и наркоманом. Но сумел сохранить свой талант, не растерял, не промотал… Денис очень тебя за это уважал.

— Надо же, — изумлённо пробормотал Петя. — А мне он никогда ничего подобного не говорил…

— Ну, ты же знаешь… У него был непростой характер, — мать взяла с комода рамку с фотографией Дениса и поцеловала изображение. Потом вытерла стекло полотенцем. — А ты не хочешь забрать себе его гитары?

— Гитары?! — воскликнул Петя. У него перехватило дыхание. — Ой… Я, конечно, очень хочу… Но они ужасно дорогие, вы просто в этом не разбираетесь… Ужасно дорогие! Вы могли бы их выгодно продать.

— Ты что! — испугалась мать. — Я их ни за что не продам! А вот знать, что теперь на них будешь играть ты, друг Дениса, — мне это было бы приятно… Ты же будешь к нам приезжать, правда? Мы с отцом одни теперь остались, никого у нас нет. Только ты, Петечка…

Машина Егора, избавленная от груза, стрелой летела по узкой ленте шоссе. Вверху пытало солнце, заливая жаром глубокий каньон из тёмно-зелёных елей, обступивших дорогу.

Автомагнитола извергала неистовые звуки хардкора, Егор то подпевал, то приставал с вопросами к другу. Петя не обращал на него внимания. Он сидел на пассажирском сиденье и прижимал к себе гитару, обнимал её изящный корпус. Петя не слышал музыки, не замечал вопросов друга, не видел живописных лесных картин за окном автомобиля. Он был полностью сконцентрирован на внутренних ощущениях. Боль и ненависть уже отступили на задний план, и сейчас в душе разгорался тихий ясный свет, разливалось умиротворённое сияние — предвестник новой мелодии. Петя ждал и прислушивался, он чувствовал, что ещё мгновение, и в его голове зазвучит она, эта волшебная музыка, наполнит его до краёв, унесёт в сияющие облака, где нет слёз, боли, переживаний…

— Чувак, ну поговори со мной! Ты что, выпал из реальности? Опять ушёл в астрал? Ладно, ладно, не буду мешать, твори… Гений ты наш…