– Здравствуй, Оленька. Будешь чай или сделать тебе кофе? Боря, позаботься о супруге.
– Конечно. Садись, Солнце, – мужчина заботливо придвинул для меня стул, помогая сесть, поцеловал в щеку и шепнул на ухо, что я прекрасно выгляжу.
Это было особенно лестно, учитывая, что я знала, как выгляжу на самом деле.
Борис скрылся на кухне, когда Галина Яковлевна перекинулась через стол, чтобы шепнуть мне:
– Милая, выглядишь не очень хорошо. Отекла, прыщики… Тебе, может, к косметологу?
– Я просто не накрасилась, – буркнула, распуская волосы, чтобы прикрыть часть лица. – И перенервничала.
– Это точно! Все болезни от нервов. Давай с тобой сходим в спа? Расслабимся, приведем себя в порядок.
– Не в ближайшие дни.
– Какие-то планы на ближайшие дни? – с кухни вернулся Борис и поставил передо мной кружку некрепкого кофе со сливками. – У меня было к вам предложение на сегодняшний вечер.
– Ты о благотворительном вечере в центральной галерее? Даже не уговаривай! – Галина Яковлевна не стала ничего слушать и подскочила со своего места.
Хоть женщина и пыталась натянуть маску брезгливого безразличия, в ее взгляде я увидела секундную панику, смешанную со страхом и замешательством.
Я тоже слышала что-то о предстоящем вечере. По большей части потому что Миролюбов старший был одним из меценатов и приглашенных гостей тусовки.
Они со свекровью каждый год посещали это мероприятие, а вот мы с Борисом почему-то обходили его стороной.
– Мама, оставь эмоции, ты же взрослый человек. Наше появление там будет отличным поводом объявить о воссоединении семьи. И у вас с папой будет возможность поговорить.
– Знаешь, а ты прав! – Галина Яковлевна вдруг воодушевилась, затянула пояс домашнего шелкового халата и гордо вскинула голову. – Во сколько начало? В семь, кажется? Оля, будь готова через два часа, поедем в салон. Сначала за платьем, а потом в салон!
Я смотрела вслед уходящей из столовой свекрови, шумно глотая кофе из кружки, и всем нутром ощущала, что что-то здесь не чисто.
Мне понравилась энергия, которая исходила от Галины Яковлевны, решительность. В ее глазах не было видно страха или растерянности. Но чем обусловлена такая резкая смена настроения?
Неужели свекровь решила ни с того ни с сего помириться с мужем?
Я думала о таком исходе. Наше с Борисом примирение не могло пройти бесследно. Возможно, что-то внутри щелкнуло, вспомнились былые чувства…
– Чудесно, да?
– А? что? – я растеряно повернулась к Борису и улыбнулась в ответ на его улыбку. – Прости, я отвлеклась, не расслышала.
– Говорю, здорово, что мама приняла правильное решение. Им с отцом нужно помириться.
Я смотрела в счастливые глаза Бориса и не смогла возразить. Вышло только нелепое угуканье, которое я утопила в глотке некрепкого кофе.
Мужчина был как будто слеп или попросту не мог чувствовать того, что чувствует обиженная женщина, преданная мужем.
Борис не знал о существовании второй семьи у его отца, не знал, как больно Галине Яковлевне было узнать об этом, пережить разрыв. Поэтому он и верил в возможность сохранения семьи Миролюбовых старших.
А я вот в это верила с трудом…
– Я зайду? – поднявшись на второй этаж после завтрака, я первым делом зашла в гостевую комнату к свекрови.
Она, напевая под нос незатейливую мелодию, прикидывала на себя платья из арсенала, привезенного с собой из дома.
Я давно не видела, чтобы у этой женщины так горели глаза. Но это был какой-то дьявольский огонь…
Совсем не тот, что был, когда она улыбалась или с особым усердием работала. Это была радость на грани сумасшедшего помешательства.
– Оленька, лучше в этом платье поехать или надеть брюки с блузкой?
– Какая разница? Мы же едем в магазин, чтобы купить платье для вечера.
– Женщина всегда должна быть неотразима, – с этими словами свекровь извлекла из шкафа длинную юбку и полупрозрачную шифоновую блузу с объемными рукавами.
– С Вами не поспоришь. Надевайте платье, его удобнее снимать. К тому же голубой Вам к лицу.
Продолжая напевать себе под нос, Галина Яковлевна выбирала украшения к наряду.
Я наблюдала за ней пару минут, чтобы распознать, что именно переменилось в настроении свекрови. Но ответа в счастливом взгляде так и не увидела.
– Что происходит?
– Серёжки выбираю. Хочешь, тебе какие-нибудь одолжу? – я отрицательно мотнула головой, не сводя взгляда с женщины. – Ну как знаешь.
– Не заговаривайте мне зубы. Вы на расстояние пушечного выстрела отказывались подходить к мужу, а тут, пританцовывая, собираетесь на благотворительный вечер, где все внимание будет к его персоне и нашей семье?
Читать дальше