Александра Миронова: Танго смертельной любви

Картина никого не оставила равнодушным. Критики, дилеры, любители, журналисты — все реагировали одинаково. Стоя перед Мадонной, они молчали. Многие содрогались. Все без исключения чувствовали энергетику, которая шла от полотна. Они благоговели перед абсолютным шедевром.

Альберт, не видевший картину уже несколько недель — по его просьбе ее перевезли в галерею подальше от его глаз, — прочувствовал ее снова, словно вновь встретился с любимым человеком после долгой разлуки.

Он заново очутился в маленьком душном подвале, привязанный, беспомощный, не знающий, переживет ли еще несколько часов или так и умрет бессмысленной смертью. Он снова видел этот призрачный свет и слышал аккомпанемент какофонии звуков любви и предательства. Оказалось, что он помнил каждое слово, движение, эмоцию на этом лице. Звуки лишь углубляли картину, делали ее трехмерной.

Пожалуй, в следующий раз для глубины эффекта он сопроводит свои полотна музыкой. Монса наверняка идея приведет в восторг. Он уже давно и безуспешно пытается пристроить куда-то сына скрипача.

Альберт сделал шаг назад и снова окинул взглядом полотно, почувствовав горечь и ликование одновременно. Он не ошибся. Картина — безусловный шедевр, уже вошедший в историю живописи. Передающая эмоции, которые он больше никогда не сможет испытать, — вряд ли он сумеет написать другое полотно, которое сможет превзойти это. Его Джоконда материализовалась слишком рано.

— Поздравляю, — мелодичный женский голос, казалось, прозвучал в полной тишине. Он рассеял, разрезал приглушенные звуки классического произведения в исполнении симфонического квартета и гомон восторженных людских голосов.

Альберт не оглянулся. Лишь почувствовал движение крови по венам.

— Спасибо. Это ты купила?

— Покупатель пожелал остаться неназванным.

Альберт усмехнулся. Эльза встала рядом с ним и сделала глоток шампанского. Наклонив голову, она разглядывала свежеприобретенную собственность.

Виктор, стоящий поодаль от них и, как всегда, слившийся с толпой, отметил, что она похорошела. Загорела, набрала вес, изменила цвет волос, став брюнеткой — снова Анастасией Миллер, если верить последним документам. Она жила на острове, принадлежавшем Коротышке. Или оформленном на Коротышку? Это не имело никакого значения. Его-то на этот остров она точно не пригласит.

Аделаида, наконец-то прибывшая на выставку и спешащая к жениху, остановилась, не успев подойти к Альберту. Женщину она узнала сразу же и вдруг почувствовала жуткий страх и ощущение неизбежного краха.

— Ты был уверен, что я приду? — с усмешкой поинтересовалась Эльза. — Мое имя было в списке приглашенных.

— Конечно, — кивнул Альберт.

— Почему?

— Потому что у меня остался Патрик, а ты никогда не оставляешь свое. Я верно понял?

Эльза сделала еще один глоток и кивнула:

— Абсолютно.