Дженел Тейлор: Тепло твоих рук

Дома ничуть не изменились. Красивые старые викторианские, величественные колониальные и множество коттеджей с черепичной крышей, которые, как и дом отца, больше походили на усадьбы. Даже зимой, когда тонкий слой снега покрывал землю, Блубери был красив и очарователен. Оказавшись в центре города, Оливия заметила, что магазины все-таки изменились. Появились ресторан для гурманов под названием «Органическая кухня Олли», замечательное ретро-кафе в стиле пятидесятых и уютная кофейня с бесплатным вай-фай сервисом. Разнообразные магазинчики выстроились тут и там по обеим сторонам бульвара Блубери, включая «Кашемировую лавку Джоанны». На витрине виднелась пара сексуальных трусиков из кашемира. Правда, Оливия сомневалась, что их будет удобно носить.

Она направилась в кофейню. Уютный зал был обставлен мягкими диванчиками и креслами, все места были заняты. Посетители либо потягивали кофе, либо читали газеты или книги, либо разговаривали друг с другом. Оливия осмотрелась по сторонам, отыскивая знакомое лицо. Никого.

Она купила маленький стаканчик черного кофе и аккуратно убрала чек в кошелек. Затем прошла по улице и зашла в канцтовары, магазин, где купила три открытки: две для сестер и одну для матери.

Совершив две покупки, она с чистой совестью могла вернуться в свой коттедж. На первый раз одного часа в Блубери было более чем достаточно. Оливия повернулась, стараясь не смотреть на главную площадь, уютный прямоугольник в центре бульвара с беседкой и детской площадкой, рядом была расположена ратуша, и замерла.

От здания ратуши по направлению к беседке бежала девочка из ее сегодняшнего сна. Оливия моргнула. Нет, это была другая девочка. Просто волосы были того же цвета, как и у Оливии. И разумеется, эта девочка была немного старше. Лет двенадцати-тринадцати.

«Столько же лет моему ребенку»? – на мгновение задумалась Оливия.

Она проводила взглядом девочку, которая вбежала в беседку, прижимая к груди розовую папку. Мужчина, сидевший на одной из скамеек, подхватил девочку на руки и закружил, поздравляя с чем-то.

Когда мужчина повернулся лицом к Оливии, она ахнула. Закари Арчер. Взрослый Закари Арчер.

Их разделяли как минимум сто пятьдесят метров, но Оливия была уверена, что это Зак. Вдруг его взгляд встретился с ее взглядом, и он на мгновение замер. Потом сказал что-то девочке, которая села и принялась просматривать содержимое папки, и направился к Оливии.

– А ты что тут делаешь? Вроде как сегодня не ее день рождения. Хотя постой-ка, тебе же наплевать на ее день рождения, не так ли? Ты ограничиваешься открыткой и чеком.

Чеком?

Оливия таращилась на Зака, не в силах осознать даже того факта, что он стоит перед ней, не говоря уже о том, что он обращается к ней.

– День рождения? – повторила она, глядя то на него, то на девочку в беседке. – О чем ты?

Зак смотрел на нее так, словно у нее было четыре головы.

– А ты о чем? День рождения Кайлы. Какое именно из этих слов тебе непонятно?

– Какой день рождения? – снова спросила Оливия. Зак закатил глаза.

– Зачем ты приехала? Тебе захотелось повидать дочь после тринадцати лет разлуки?

Дочь? Оливия посмотрела на девочку.

– Наш ребенок родился мертвым, – сказала она таким тихим голосом, что сама засомневалась, произнесла ли эти слова.

Глаза Зака сверкнули.

– Не знаю, в какую игру ты играешь, Оливия, но лучше бы тебе рассказать мне правила прямо сейчас. А я уж решу, как с этим справиться.

Справиться с чем? Он покачал головой:

– Твой отец передал мне нашу новорожденную дочь и чек на двадцать пять тысяч долларов, от тебя ни слова, и теперь ты стоишь в ста пятидесяти метрах от нее…

Рука Оливии дрогнула, и стаканчик с кофе упал на землю, забрызгав снег. Колени тоже задрожали, а затем подогнулись. Она рухнула на землю, не замечая даже, что падает как раз в лужицу кофе. Зак немедленно помог Оливии подняться.

– Наш ребенок был мертворожденным, – медленно повторила она.

Зак уставился на нее:

– Это то, что ты всем рассказывала, чтобы жить в мире со своей совестью после того, как ты ее бросила?

Оливия посмотрела на него, не в силах произнести ни слова.

– Ребенок родился мертвым, – прошептала она. – Так говорили доктор и медсестра. Отец сказал, что это к лучшему. И моя мать тоже. Наш ребенок был мертворожденным.

Зак уставился на Оливию:

– Наш ребенок сидит вон там.

Она не понимала, что он говорит. Это просто не могло быть правдой. Она посмотрела на девочку со светлыми волосами и опять на Зака. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но ей не удалось издать ни звука.