Галина Романова: Ничего личного, кроме боли

А Ольга хора не выдержала и удрала в город в половине третьего утра.

Вышел на улицу, успел порадоваться, что солнце сегодня не слепит. Мать собралась по магазинам, а при ярком солнечном свете она не видит ничего. Солнцезащитные очки не любит, привыкла щуриться на солнышко. По этой самой причине уже дважды чуть не погибла под колесами.

— Тепло и пасмурно. Отлично, — пробормотал он, усаживаясь за руль.

Приехал на работу — и началось. Две плановые операции сразу после оперативки и обхода. Потом привезли тяжелого после аварии. Не успел зашить — позвонили сверху и напомнили, что приближается проверка. Он об этой чертовой проверке успел совершенно забыть. Пришлось снова собирать всех и еще раз пройтись по слабым местам. Только народ разошелся — Ольга ворвалась, как торнадо.

— Новиков, я соскучилась. — Она с ногами забралась на диван. — Мы очень давно не виделись. Хочу тебя, Новиков.

Голос звучал низко, густо — подтаявшая карамель, а не голос. Игорь мысленно чертыхнулся. Он весь день не звонил матери, от нее пропущенных тоже не было. Только собрался набрать, как явилась Оля. При ней он матери никогда не звонил. Не потому даже, что она могла потом припомнить и поставить ему на вид любое слово или интонацию. Просто не хотел, чтобы кто-нибудь присутствовал в этот момент, и все. Без причин и объяснений.

— Оля, мы на работе. — Он поморщился: она села на край стола и потянулась с поцелуем. — А если кто войдет?

— Мы взрослые люди, Новиков. — Ее глаза волнующе поблескивали. — И потом, все знают, что у нас отношения.

— А у нас отношения? — Он положил ладонь на ее колено, погладил. — Секс три раза в неделю — это отношения? По-моему, отношения — это нечто большее.

— Ох, Новиков, не усложняй, а? — Спрыгнула со стола, перешла на кушетку. Помолчала, рассматривая его. Потом со вздохом выдала: — Ты сам виноват.

— В чем?

— В том, что у нас с тобой все так скупо, лишено романтики.

— Да? Я?

Он изобразил удивление, но спорить не хотел. Поначалу он, правда, пытался сделать, чтобы у них все было красиво. Пару раз она его усилий не отметила, и он остыл.

— Так в чем моя вина, Оля?

Подпер щеку кулаком, уставился на нее. Снова сделал вид, что ему интересно. На самом деле он бы сейчас с радостью выпил крепкого чаю. С творожными кексами, которыми его время от времени угощала санитарка Люся. Потом позвонил бы матери. И прилег на кушетку, дал отдых ногам и пояснице.

Совсем, если честно, не было настроения ворошить то, что между ними. Как уж есть. Секс без обязательств, значит, секс без обязательств. Сам виноват. Зачем, спрашивается, начал задавать эти дурацкие вопросы?

— Твоя вина в том, что ты все еще живешь с мамой! — выдала Ольга. — Тридцатилетний мужчина — с мамой!

— Минуточку, дорогая.

Уронил руку на стол, какое-то время внимательно рассматривал свои длинные пальцы с очень короткими ногтями. Потом сцепил их в замок. Поднял взгляд на Ольгу.

— Хочу внести ясность, — таким же чужим голосом, как у нее, начал он. — Это не я живу с мамой, а мама со мной. Если ты помнишь, она жила в другом городе. И я перевез ее оттуда, чтобы ей не было одиноко. Чтобы на старости лет она не осталась совсем одна.

— Это ты о ком, Новиков? — Ольгины брови удивленно поднялись. — Софья Станиславовна — старуха? Издеваешься? Она полна энергии и, надеюсь, еще долго такой останется.

— Спасибо. — Нет, он не купится на лесть.

— И вполне могла бы жить отдельно. Да, в нашем городе. Но отдельно.

— А если она не хочет? Не могу же я ее выгнать из дома! — зло фыркнул Игорь. Помолчал, добавил: — Только потому, что это кому-то не нравится.

Что-то в его голосе, в позе, в том, с какой силой он сжимал пальцы, намекало, что она движется не в том направлении. Она ступила на запретную территорию. Следовало остановиться.

— Да не в этом дело, Игорек, — хохотнула она. Задрала белоснежный халатик, спинку изогнула, как надо. — Просто ты рано или поздно женишься, а две хозяйки на одной кухне, как известно, не уживаются.

— Значит, — он встал, подошел к двери, приоткрыл ее, — значит, буду искать такую хозяйку, которой моя мать не помешает. А теперь извини, Оля, мне срочно надо позвонить.

— Ладно, я все поняла. — Полный сочный рот тронула фальшивая улыбка. — Будем искать понимание с Софьей Станиславовной.

Как будто ему это нужно. Вроде как он ее уже замуж позвал. Как будто он такой олух, чтобы в самом деле поверить, что Ольга способна переделать себя ради него и его матери. Оля не такая.