Линда Ховард: Теперь ты ее видишь

— Вы сами все объясните. — Суини старалась говорить убедительно, но глаза Марго уже остекленели и утратили выражение. Из ее легких вырвался последний вздох. Сирены приближались, завывая все громче. Двигаясь, словно в тумане, Суини поднялась на ноги и отправилась открывать дверь. Напротив дома с визгом затормозили две полицейские машины.

Когда несколько мгновений спустя в квартиру ворвались Ричард, Аквино и Райтнер, Суини сидела на нижней ступеньке лестницы. Лицо Ричарда было пепельно-серым, кожа на скулах туго натянулась. Он не отрывал взгляда от девушки. На Марго он даже не посмотрел. Явно стараясь совладать с собой, Ричард прошел напряженным шагом к лестнице, молча наклонился к Суини, поднял ее на руки и прижал к своей груди.

— Я отвезу ее в больницу, — хрипло пробормотал он. Его огромное тело вздрагивало.

— Через минуту подъедет «скорая помощь»… — заговорил Аквино.

Словно не слыша его, Ричард вынес Суини на улицу. От яркого солнца она прищурилась, как крот. Видимо, Эдвард мчался следом за полицейскими машинами, потому что «мерседес» был уже припаркован рядом с ними. Держа Суини на руках, Ричард забрался на заднее сиденье и уложил ее себе на колени, потом отрывисто отдал распоряжения Эдварду.

Суини дрожащим голосом рассказала ему о том, что поведала Марго перед смертью, но Ричард заставил девушку умолкнуть, прижав два пальца к ее губам.

— Мне это безразлично, — свирепо отрезал он. — Просто… просто заткнись и дай мне обнять тебя. Господи, я так испугался… — Его голос прервался, и он уткнулся лицом в волосы девушки.

Пока на раны Суини накладывали швы, Ричард не отходил от нее ни на шаг. Хуже всего был порез на предплечье, на него пришлось наложить двадцать шесть стежков. К счастью, обе раны оказались не слишком глубокими: нервы и сухожилия были не затронуты.

— Это благодаря полотенцам, — сказала Ричарду Суини, широко открыв глаза. Только сейчас она испытала шок, и ее губы задрожали. — Если бы ты не сказал мне о полотенцах…

— Я выпишу вам болеетоляющее. — Врач поднялся с табурета и улыбнулся Суини. — Через неделю зайдете к своему врачу, он снимет швы. — С этими словами хирург отправился к следующему больному, а Ричард вновь усадил Суини себе на колени.

— Я люблю тебя, — дрожащим голосом произнес он. — Я так испугался, что потеряю тебя. Выйдешь за меня замуж?

Вопрос ошеломил Суини ничуть не меньше, чем нападение Марго.

— З-замуж? — заикаясь, пробормотала она.

— Да, замуж. — Ричард обхватил лицо девушки руками, вглядываясь в него темными неподвижными глазами, совершенно определенно выражавшими его чувства. — Я знаю, ты осторожна и осмотрительна и понимаю тебя. Но я никогда не встану между тобой и искусством; ты слишком талантлива, чтобы лишать тебя живописи. Я вынашиваю планы ликвидировать свое дело и расстаться с биржей, поселиться где-нибудь на ранчо, но если…

— Где? — прервала она его.

— Я еще не думал об этом. Где-нибудь на юге или юго-западе. Но если ты предпочитаешь остаться в городе, мы забудем о ранчо и…

— Мне все равно, где жить, лишь бы там было тепло, — вновь перебила его Суини. — Впрочем, пара-другая пальм не помешала бы.

Ричард замер, глядя на Суини. Она подняла голову и, посмотрев ему в глаза, добавила:

— Тик-тик-тик.

— О чем ты?

— Мои биологические часы. Кажется, пора бить в колокола.

Лицо Ричарда изменилось, в его глазах вспыхнули такие страсть и желание, что Суини испугалась, как бы он не начал раздевать ее прямо здесь, в клинике.

— Ты уверена? — спросил он, потрясенный до глубины души.

— Я боюсь, — призналась девушка, и теперь, когда у нее было время подумать над тем, что она сказала, голос Суини дрогнул. — Я хотела сказать, что боюсь оказаться такой же плохой матерью, какой была моя матушка, но я… — Она судорожно сглотнула. — Я люблю тебя и хочу от тебя ребенка.

Ричард нежно рассмеялся.

— Что ж, милая, мы оба в твоем распоряжении.