Линда Ховард: Теперь ты ее видишь

Вернувшись в ресторанчик, он заигрывал с официанткой, делал вид, будто читает газету, возил вилкой по тарелке с макаронами и наконец заказал десерт и кофе. Его терпение было вознаграждено чуть позже девяти, когда у подъезда плавно притормозил «мерседес» Уорта и из машины выбрались Суини и Ричард. Ричард взял с переднего сиденья две картины и вместе с девушкой вошел в дом. Несколько минут спустя он вновь появился на улице, уже один и без холстов.

Кай расплатился по счету, дав официантке щедрые чаевые и одарив ее ленивой, завораживающей улыбкой, отчего та почувствовала себя намного увереннее, чем если бы сделала самую изысканную прическу. Кай пересек улицу и шел вокруг квартала до тех пор, пока не увидел огромные угловые окна студии Суини. Там горел свет, но студия располагалась слишком высоко, поэтому он не видел, чем занимается девушка. Потом свет погас. Значит, она не собирается работать над картиной. Это хорошо.

Вряд ли Суини намеревалась лечь в такой ранний час, и все-таки Кай решил вернуться в дом, пока это возможно. Ему пришлось подождать около двадцати минут, прежде чем в дом вошла юная парочка, и он успел перехватить дверь, пока та не захлопнулась. Услышав звонок, швейцар поднял голову, увидел молодых людей и сразу отвернулся к телевизору, не заметив Кая.

Все шло как по маслу. Кай поднялся на крышу и спокойно уселся, глядя на огни и проезжающие машины, прислушиваясь к автомобильным гудкам, завыванию сирен и доносящимся издали голосам. Город никогда не умолкал и всегда был в движении. Его энергия зачаровывала Кая. Он подумал, что чем дольше выждет, тем меньше опасность угодить в передрягу. Жители дома спокойно уснут в своих теплых уютных постелях, и даже если кто-то проснется, когда Кай подвинет секции лестницы между этажами, он успеет спуститься на землю, а чересчур бдительный гражданин слишком поздно подойдет к окну и не увидит его.

И уж конечно, будет слишком поздно, чтобы оказать помощь Суини.

Суини так устала, что едва шевелила мозгами, но горячий душ настолько приободрил ее, что она вновь сумела собраться с мыслями. Подкрепившись горячим супом и бутербродом с ореховым маслом, девушка почувствовала себя почти по-человечески. Но лишь почти. И только то, что приходилось ждать возвращения Ричарда, не позволяло ей уснуть. Она хотела подождать его, прикорнув на кушетке, но поняла, что немедленно провалится в забытье и не услышит звонка в дверь.

Суини забрела в студию, даже не позаботившись включить лампы, но здесь хватит света от уличных фонарей, неоновых вывесок и других домов, поэтому она без труда ориентировалась в захламленном помещении. Суини расхаживала по комнате, задерживаясь напротив холстов, прикасаясь к ним, словно мать, укладывающая в постель детишек. Остановившись у картины со сценой убийства Кандры, она долго смотрела на нее, пытаясь понять, что чувствовал убийца, о чем думал, стоя над трупом. Что он за человек, если насилие над женщиной внушает ему такое злобное наслаждение?

На интуитивном уровне Суини охватывала картину почти целиком — например, точно знала, как должна выглядеть обувь, — но стоило попытаться уловить черты и характер убийцы, ей начинало казаться, будто она бьется лбом в каменную стену. За этой стеной что-то, несомненно, было, но Суини не удавалось проникнуть через барьер.

Девушка подумала, что, вероятно, картину вообще не удастся закончить. Может, погрузившись в транс, она способна рисовать только знакомых людей, чья внешность уже отложилась в ее памяти. И если убийца — чужак, вполне возможно, он навсегда останется безликим.

Ричард вернулся почти через час. Поставив на пол маленькую сумку, он повернулся и запер замки. Суини замерла, рассматривая его. Ричард снял костюм и натянул джинсы и черную футболку. Девушка, тут же забыв об усталости, жадно впитывала мельчайшие детали. Именно таким она видела Ричарда своим внутренним взглядом; его дорогой костюм — всего-навсего личина. Короткие рукава плотно облегали мускулистые плечи Ричарда, на подбородке пробивалась темная щетина, и сейчас он казался Суини самым крутым, самым сексуальным мужчиной из всех, кто когда-либо попадался ей на глаза.

— Вот так, — пробормотала она, чуть смущенная очертаниями наброска, который складывался у нее в голове. — Именно таким я хочу тебя нарисовать.

Суини огляделась, словно в поисках блокнота, и даже сделала два шага по направлению к студии, но Ричард подошел сзади, обхватил ее рукой, оторвал от пола и подтянул к себе.