Северное сияние

— Саш… Меня просто попросили сообщить, кто будет вести дело и все. Остальное их не интересовало. Когда ты Диму приволокла, даже я удивился!

— Не ожидали, что поймаю?

— Не ожидал, что у него хватит наглости к тебе залезть…

— Он бы и не залез, если бы не Кристина. И вы это прекрасно знаете.

— Я не могу ничего изменить…

— Понимаю… Я тоже не могу, — я зло выкинула окурок за окно, — Я просто хочу предупредить…

— Предупредить?! — он с интересом посмотрел на меня.

— Петр Сергеевич… — я подошла к нему так близко, что слышала, как бьется его сердце, — Петя… Ты меня хорошо знаешь. Успел изучить за несколько лет, я надеюсь. Так вот, я тебе не угрожаю. Я просто предупреждаю… Мне плевать, что будет со мной, с тобой, с Сыромятиным, с Димой, но! — я мягко взяла его за грудки и резко притянула к себе так, что он не отрываясь смотрел в мои глаза, — …если что-нибудь случится с Кристиной Хмельницкой и, не дай Бог, я решу что это не случайность, поверь мне на слово — я тебя из-под земли достану… Не спрячешься! Считай, что я предлагаю тебе сделку… — я слегка ослабила хватку, — Я делаю вид, что я полный «шланг», мои ребята такие же «чайники», а Кристину все оставляют в покое. Все живут долго и счастливо, и умирают в один день от старости…

— Что тебе в этой девчонке? — он был зол, но заинтригован, — Неужели она тебе… не безразлична?! — пошлая улыбочка заиграла на губах.

— Доверие много значит для некоторых людей… — мне пришлось снова усилить зажим, — Тебе этого не понять.

— Доверие?! — он слегка задыхался, но, по крайней мере, больше не усмехался, — О чем ты, Максимова? Ты некому не доверяешь!

— Верно, никому… — я резко отпустила его, отшвыривая от себя и возвращаясь в комнату, — Мне доверяют. Это главное…

— Я тебя одну не отпущу!

— Мы это уже полночи обсуждаем! Довольно!! Я. Еду. Одна! — я спокойно собирала сумку, понимая, что начинаю медленно раздражаться из-за Лёшки.

— Саш, у меня очень хреновое предчувствие… — голос прозвучал как-то чересчур жалобно.

— Хм, странно! — я вернулась из ванной с зубной щеткой и пастой, — А вот у меня никаких предчувствий… Абсолютно!

— Почему именно сегодня тебе надо уезжать?!

— Потому что мои отгулы закончились в 00.00 по Москве, с наступлением субботы, — я на секунду остановилась перед книжным шкафом, раздумывая, не взять ли чего-нибудь почитать в дорогу, — И теперь мне предстояло двое суток дежурства по городу, но! В связи с неблагоприятной криминальной обстановкой в одном из районов области… — вынув наугад книгу из шкафа, я закинула ее в сумку, не глядя на обложку, — …меня посылают в служебную командировку. Вот и все!

— Мне это все не нравится… — хмуро пробурчал Лёха, — Почему я не могу поехать с тобой?!

— Ну, хотя бы потому, что тебя никто со службы не отпустит.

— Я могу взять отпуск за свой счет…

— Так, все! Ты меня утомил! Я еду одна и точка, — подняв руку, опережая его «фэ», я продолжила, — Ты мне здесь понадобишься…

— ?!

— Присмотришь за Кристиной. Считай, что это мой приказ, как твоего непосредственного начальника.

— Ты ведь не думаешь, что…

— Я не знаю, что думать… — я со вздохом опустилась на кровать, — Просто я реально смотрю на вещи: ее попытаются убрать. А возможно и мать Александрова…

— Думаешь, твой разговор не произвел должного впечатления на Любимова?

— Не понимаю о чем ты, — вскочив на ноги, еще раз перетряхиваю содержимое сумки.

— Брось, Сань. Я все видел… Ты же пыталась его пропесочить там, на лоджии!

— Пыталась… — я зло пнула ни в чем неповинный стул, — Да только вряд ли он проникся!

— Я, конечно, могу ошибаться, — Лёха подошел ко мне, — Но мне кажется, что он специально отсылает тебя… Чтоб тебя не тронули.

— С чего ты взял, что его это интересует?!

— А ты думаешь, что внезапная смерть оперативника, взявшего на днях Саблина и влезшего по маковку в дело, где фигурируют Сыромятин и Малахов, пойдет ему на пользу?! Он же у ОСБ на жестком крючке! Он в первую очередь о себе печется…

— Когда это ты стал таким умным?

— Учителя хорошие были… — он хмуро покосился на меня. В этот момент раздался телефонный звонок…

— Алло… Хорошо, через десять минут спущусь, — положив трубку, рассеянно оглядываю комнату, соображая, ничего ли не забыла, — Пошли, кофейку попьем на дорожку… Скоро Михалыч подъедет, — подхватив сумку, я вышла из комнаты.

Лёшка проводил меня до машины. Там мы попрощались… и мне вдруг стало нестерпимо стыдно от того, что я его обманываю. Я уверила его в том, что все будет хорошо, что у меня нет никаких предчувствий… Я лгала. Это было даже не предчувствие, это была холодная уверенность — я не вернусь. Я отдала ему ключи от своей квартиры и попросила передать их Оксане. Не знаю, у него было что-то во взгляде, что заставило меня порывисто обнять его и поцеловать на прощанье. А еще… еще я попросила его передать кое-что Кристине, если она придет в себя до того, как я вернусь: