Линда Джонс: Жена Мэдигана

— Этого было недостаточно, — пробормотал Рэй. — Как я буду жить без нее?

Мэлоун покачал головой.

— Как мне это все знакомо, — наконец, спокойно заметил он.

Рэй перевел взгляд с дороги на друга:

— Что?

Лютер, задумавшись, не отрывал глаз от дороги.

— Что? — поторопил Рэй.

— Каждый раз, когда я вез Грейс к тебе в больницу, она сидела в пассажирском кресле и бормотала то же самое. А если он умрет? Как я буду жить без него? Она сидела там, дрожала и плакала, даже когда я уверял, что твои раны не серьезны.

Рэй почувствовал озноб. А ведь она пыталась объяснить ему. Недавно он начал осознавать, что она оставила его не потому, что не любила, а потому что любила слишком сильно. И вот, наконец, он понял.

— Я сделал это с ней, — сказал он, глядя на движущиеся впереди машины. — Я заставил ее пройти через это три раза. Она пыталась объяснить мне, попросила уволиться… а я лишь утешительно отмахивался и велел не волноваться.

Он покачал головой.

— Неудивительно, что она ушла от меня. Я вынуждал ее проходить через это снова и снова, а когда она попросила сменить работу, не воспринял это серьезно… она имела полное право уйти. И правильно сделала.

Как он мог винить ее? Боль, которую он сейчас чувствовал, была чудовищна, это была самая худшая боль, которую он когда-либо испытывал. Он предпочел бы сто раз оказаться подстреленным, нежели пройти через это снова.

Грейс открыла глаза и увидела шагающего перед кроватью Рэя. За окном было темно, комнату освещала низковольтная лампа, висевшая прямо над больничной койкой. Единственными звуками было приглушенное бормотание Рэя и шаги проходящей время от времени по коридору медсестры.

Внезапно, к ней вернулись воспоминания о событиях дня. Она призналась Рэю в любви. Была ранена. Слышала, как он, наконец, сказал, что любит ее.

Рэй обернулся и быстро оглядел ее лицо. Он удивился, обнаружив ее бодрствующей. Но тут же подтянул стул к кровати, сел и взял Грейс за руку. Он выглядел осунувшимся и заметно постаревшим. Морщинки на лице углубились, глаза покраснели.

— Как ты?

— Немного одурманена, — с улыбкой ответила она.

— Это из-за обезболивающего, — объяснил он.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Плечо болело, голова слегка кружилась, но она чувствовала себя лучше. Сильнее. Она вздрогнула, вспомнив, как Поттс целился в нее и Рэя.

— Тот человек… Поттс…

— Он мертв, — прошептал Рэй.

— Ты убил его.

Он кивнул.

Наконец, все закончилось. Поттс мертв, она все еще жива, и Рэй рядом. Но надолго ли?

Грейс задумалась, а не считает ли он, будто она забыла о его признании в любви. Задумалась, не надеется ли он, что она забыла. Он признался во многом, пока держал ее. Несомненно, слишком во многом, чтобы чувствовать себя сейчас комфортно.

Худенькая медсестра, рост которой, вероятно, не дотягивал даже до полутора метров, открыла дверь и вошла, излучая легко узнаваемую ауру власти.

— Вы все еще здесь, — произнесла она, прищурившись, глядя на Рэя. — Повторяю в последний раз, приемные часы окончены.

— Но это моя жена, — возражая, рявкнул он. — Не думаете же вы в самом деле, что я просто оставлю ее здесь.

Рэй пристально глянул на Грейс, наверное, ожидая обычных возражений в виде настойчивого бормотания «бывшая жена». Но она не произнесла ни слова.

— Именно этого я и ожидаю, — отрезала в ответ медсестра.

Рэй проигнорировал ее и улыбнулся Грейс. Улыбка вышла усталой и слабой, но все равно это была усмешка Рея Мэдигана. Новое, более непринужденное выражение стерло с его лица часть усталости.

— Понадобится кто-то гораздо более крупный, чем вы, чтобы выставить меня отсюда, — тихо ответил он. — Несколько таких.

Проверяя пульс Грейс, медсестра фыркнула и закатила глаза.

— Хорошо, оставайтесь. Но если вы доставите мне какие-нибудь неприятности, я лично выволоку вас отсюда. Я гораздо сильнее, чем выгляжу.

Когда медсестра вышла, Грейс сжала руку Рэя и собралась силами. Сейчас или никогда.

— Рэй, сегодня утром ты спросил, что я отвечу, если ты попросишь поехать с тобой в Мобил.

— Грейси, не…

— Я сказала бы да, — быстро произнесла она, прежде, чем он успел ее остановить, прежде, чем успел забрать свое предложение обратно. — Не буду тебя обманывать. Наблюдать, как ты подвергаешь себя опасности будет нелегко, мне не доставит удовольствия снова пройти через это. Вероятно, время от времени тебе придется успокаивать меня и напоминать, почему ты занимаешься тем, чем занимаешься… но жить не зная, что принесет следующий день, лучше, чем провести всю жизнь без тебя. Мне не легко досталось понимание этого.