Сандра Браун: Эксклюзивное интервью

— Нет, я не убивала, — горячо возразила Бекки. — Это Дэвид убил. Я рассказала сенатору Армбрюстеру всю правду. Он показался мне очень добрым, сказал, чтобы я не переживала, он якобы обо всем позаботится.

— И что же он сделал?

— Вызвал врача, который пришел прямо в трейлер, зашил мне голову и сделал обезболивающий укол.

— Вас положили в больницу?

— Нет, мэм.

— А когда была вызвана полиция?

— Сенатор Армбрюстер позвонил прямо в кабинет шерифа. Когда пришли офицеры… — Она заплакала. Барри не торопила, дала ей время собраться с силами. — Сенатор Армбрюстер солгал им. Он сказал, что это я убила своего ребенка, и приказал арестовать меня. Меня забрали и начали допрашивать. Хотели, чтобы я подписала признание в том, что совершила непредумышленное убийство. Я отказывалась. Какое-то время.

— А потом вы подписали.

— Да, мэм. Только тогда они отстали. У меня очень болела голова, два раза вырвало. Мне было совсем плохо. И я подписала бумагу, в которой говорилось, что это я убила своего ребенка. Но я это не делала, его убил Дэвид Меррит. И он до сих подумает, что убил и меня тоже.

С помощью наводящих вопросов Барри Старджис изложила то, как сенатор Армбрюстер обошел закон. Клет обзвонил руководителей штата. Всего через пару дней судья приговорил женщину к пожизненному заключению, и ее перевели из местного казенного дома в государственную тюрьму. Там она и оставалась до позавчерашнего дня, пока Барри не узнала о ее существовании от Чарлин Уолтере.

Министр юстиции Йенси договорился с руководителями штата Миссисипи о переводе Бекки Старджис в Вашингтон.

Барри спросила:

— Как вы полагаете, сенатор Армбрюстер поверил Дэвиду Мерриту? По вашему мнению, сенатор действительно считал, что свершил правосудие, упрятав вас в тюрьму?

— Не знаю, — честно призналась она. — Но подозреваю, что он надул меня, чтобы у Дэвида не возникло никаких трудностей.

— Знаете ли вы, что Дэвид Меррит считал вас мертвой все эти годы?

— Я не знала об этом до вчерашнего дня. Видимо, сенатор надул и его.

В подтверждение этих слов Барри еще раз повторила очевидное: сенатор Армбрюстер держал Бекки Старджис в неизвестности, чтобы в нужный момент использовать в качестве козырной карты для нажима на своего зятя. Правда, чуть раньше Барри сообщила ей, что сенатору Армбрюстеру ее помощь теперь вряд ли понадобится.

— Все это время вы были в тюрьме, мисс Старджис?

— Да, мэм. Мои просьбы о сокращении срока дважды отклонялись.

— Почему? Судя по данным тюрьмы, вы были примерной заключенной.

— Не знаю почему, мэм. Мне просто отказывали, и все.

Барри сделала паузу, чтобы в наступившей тишине аудитория осознала следующее: Армбрюстер заранее все предусмотрел и дал распоряжение никогда не сокращать ей срок.

— Несколько лет назад вы сидели в одной камере с женщиной по имени Чарлин Уолтере, рассказали ей свою историю.

Бекки Старджис кивнула.

— Это было уже после того, как Дэвид стал президентом. Сначала Чарлин мне не верила, считала, что я все выдумала. Но когда в детской Белого дома умер его сын, она изменила свое мнение. Особенно после того, как посмотрела ваши репортажи о СВДС. Тут уж Чарлин решила, что, может быть, Роберт Растон Меррит был одним из тех, чье убийство потом выдали за СВДС.

— Мисс Старджис, сейчас я задам вам самый сложный вопрос. Я уверена, что всех наших зрителей волнует одно: почему вы никому не дали знать о своем существовании? Все эти годы вы сидели в тюрьме и ни разу не попытались привлечь к себе внимание. Ведь вас избили, а потом и вовсе заставили подписать ложное признание!

Бекки пожала плечами, видимо, желая сказать, что так уж сложилась ее жизнь.

— Когда я исчезла, никому и дела до этого не было. Меня никто не разыскивал. Я жила в том городке совсем недавно. Наверное, люди подумали, что я просто уехала куда-то точно так же, как и приехала. Семьи у меня не было. Кому я могла бы поплакаться?

— А адвоката у вас не было?

— Был, мэм. Адвоката мне назначили той же ночью в кабинете шерифа, но он тоже все время уговаривал меня подписать признание. Сказал, что если я не подпишу признание в непредумышленном убийстве, мне предъявят обвинение в намеренном убийстве. А в этом случае, если я проиграю судебный процесс, мне грозит смертная казнь. Ну и, кроме того, я все время очень плохо себя чувствовала: мучили страшные головные боли, меня несколько раз клали в тюремную больницу. Иногда на меня находили затмения, и я потом ничего не могла вспомнить. Прошло несколько лет, прежде чем моя голова более-менее пришла в норму. Тогда я начала писать письма своему адвокату, но он отвечал только на некоторые. Потом и вовсе перестал отвечать. Я пыталась дозвониться ему по телефону, но мне каждый раз говорили, что его нет на месте; я просила передать, чтобы он мне перезвонил, звонка так и не дождалась.