Алёна Белозерская: Один вечер в Амстердаме

– Моя дочь тоже употребляла наркотики, – задумчиво произнесла Эльза.

– И это твоя вина, – сказала Габи. – Не как наркоторговца, здесь у меня нет претензий. Но ты была гадкой матерью! Ты ею вообще не была!

Эльза отвернулась от подруги.

– Можешь не продолжать, – сказала она. – Сама знаю, где допустила ошибку. Жаль, что ничего не могу исправить. Рита выросла без меня, но теперь я ее не отпущу. Тем более после смерти Павла.

– Она все еще молчит с того момента, как ты сказала ей об этом? – спросила Габи и налила себе вина.

– Ни слова не сказала, – кивнула Эльза. – Лежит на кровати и смотрит в потолок. Не представляешь, как тяжело видеть ее, такую потерянную и опустошенную.

– Хорошо еще, что физически не пострадала, – отозвалась Габи. – Смелая она, на тебя похожа. Ты была такой же, когда я увидела тебя впервые. Не переживай, Маргарет придет в себя, дай ей время.

– Вечером возвращаюсь в Амстердам, – быстро произнесла Эльза, зная, что Габи не одобрит ее решения. – Не спорь. У меня нет другого выхода. И как ты сама сказала несколько минут назад, таким, как мы, ничто не угрожает. Единственное, что они могут предъявить мне, – это неудачное замужество с Генрихом. – Она похлопала подругу по плечу. – Нужно закончить дела. Генрих должен уйти. Хочу, чтобы полиция была уверена в том, что «Аквилон» полностью разгромлен и не имеет ни малейшего шанса на восстановление деятельности.

Габи встревоженно на нее посмотрела.

– У меня нехорошее предчувствие, – сказала она.

– Волнуешься из-за меня? Или Зеф не дает покоя? – улыбнулась Эльза. – Не стоит. Он окончательно повержен: ни Маргариты, ни базы, ни Генриха. У него нет ничего.

– Это и беспокоит, – покачала головой Габи и обняла ее. – Ему нечего терять. Он может вести себя так нагло, насколько осмелится. А человек, которого прижали к стенке, как тебе известно, начинает брыкаться. Останься, – попросила она. – Не уезжай из поместья, так будет безопаснее.

– Нет, – отвергла это предложение Эльза. – Мне нужно вернуться за Максом. И навсегда похоронить ван дер Ассена.

– Могу организовать твое убийство, – засмеялась Габи. – А если пожелаешь, то и по-настоящему.

– Не так я планировала завершить деятельность. Хотела просто уйти в тень, исчезнуть. Мы уже присмотрели с Максом дом на Карибах, как вдруг Зеф начал юлить, связался с агентами. А потом всплывает Шарлотта, которая все это время была рядом, рассказывает Зефу о Рите… Смерть Павла перевернула все внутри. Я испугалась. – Эльза погладила Габи по щеке и поднялась. – Раньше, дорогая, я не боялась. Ни разу это чувство не посещало меня с того момента, как я оказалась в доме Генриха. Бывали встряски, но страх – нет. Однако в тот момент, когда Павел упал замертво, я поняла, что боюсь. Сейчас стало легче, но я не могу допустить, чтобы страх вернулся. Он не дает дышать, сковывает, убивает. Ты можешь делать, что пожелаешь, но лично я ухожу. Нельзя быть лидером и хранить ужас внутри себя. Я насытилась и хочу покоя.

– Не рано ли? – неодобрительно хмыкнула Габи. – Сколько тебе? Сорок пять?

– Ты поняла, о чем я говорю, – сказала Эльза и направилась к выходу, но повернулась и сложила ладони у груди. – Все, что я прошу, – это присмотреть за Ритой до моего возвращения. В сравнении с нами она всего лишь беззащитный ребенок. Дороже ее у меня нет никого.

Поднявшись в комнату, которую занимала дочь, она со страхом обнаружила, что Рита исчезла. Выбежав в коридор, Эльза собралась звать на помощь, но вздохнула с облегчением, заметив, что она выходит из соседней комнаты, в которой был балкон, с него открывался потрясающий вид на сады поместья.

Увидев маму, Рита в нерешительности остановилась, потом быстро подошла к ней и обняла.

– Представить не могу, что папы больше нет, – сказала она. – Расскажи мне еще раз, как это произошло? Неужели из-за меня?

– Не смей даже думать об этом! – Эльза встряхнула дочь за плечи. – Ты не имеешь никакого отношения к смерти Павла.

– Мама, если бы я…

– Так случилось. Смирись, но знай, что я всегда с тобой, – шептала Эльза, с нежностью прикасаясь к Рите. – И никогда тебя не оставлю.

Зеф Ноли поселился в том же отеле, в котором останавливался во время своего последнего визита в Амстердам, но не в тот день, когда имел кратковременную встречу с Эльзой, а когда Пирро следил за де Фризом. Уже второй день он не выходил из номера, просто пил и никого к себе не впускал. Даже горничная не решалась подойти к двери и спросить, можно ли сделать уборку. Впрочем, Зеф не мусорил, ни с кем не ссорился, вел себя тихо, почти незаметно. Он лишь опустошал бутылки со спиртным и размышлял о своей жизни.