Алёна Белозерская: Берегись моей любви

– Каким образом?

– Сегодня утром я не обнаружил в своем сейфе пистолета. На нем, естественно, мои отпечатки.

– Говоришь, ни о чем не подозревает? – яростный блеск появился в глазах Литвина. – Не спеши, дорогой. Вызывай начальника службы безопасности. И позвони Далмацкому, пусть не торопится. Нужно немного потянуть время.

Кефир особо не церемонился, когда вел Полину по узкой дорожке к небольшому домику, расположенному в глубине двора. Он больно уцепился пальцами за ее плечо и с силой вдавил пистолет в бок, словно говоря о том, что, если Полина вздумает сопротивляться, непременно выстрелит. Воздух на улице был холодным, однако Полина радовалась колючему ветерку, обдувающему лицо. На крыльце она на мгновение остановилась и оглянулась в темноту ночи. За воротами мрачно шумели деревья, небо было черным, но кое-где на нем уже заблестели звезды. Небольшой поселок спал, лишь в одном доме на окраине светилось окно.

– Наслаждаешься? – услышала она за спиной голос Волошина. – Да-а, – с восторгом протянул он, – хороший вечер.

– Для смерти, – сплюнул в сторону Кефир и громко заржал. – Что стоишь? Вперед! – зычно скомандовал он, открыв перед Полиной дверь.

– Не кричи, – сказал Волошин.

– А чего бояться? Никто же не слышит!

Полина вошла внутрь и потянула ноздрями. Пахло корицей и еще чем-то вкусным. Видимо, совсем недавно здесь были женщины и готовили. В животе неприятно заурчало, и Полина усмехнулась. «Странно, – подумала она. – Меня собираются убить, а я думаю только о еде».

– Заваришь чаю? – спросила она, нагло глядя в обожженное лицо Кефира.

Выглядел он безобразно. Кожа на левой щеке и лбу покрылась пузырями, глаз заплыл и стал бордовым. Кефир осторожно провел пальцами по лицу, влажному от вытекающей из лопнувших пузырей жидкости, и зарычал:

– Издеваешься, сука?!

– Прекрати! – успокоил его Волошин и похлопал по плечу. – После отыграешься.

Он прошел в небольшую гостиную, выглянул в окно, а после плотно задвинул шторы и включил светильник, стоящий в углу. Кефир усадил Полину на темно-бордовый массивный диван и приказал не двигаться. Она незаметно огляделась. Два кресла, два дивана, телевизор – вот и вся обстановка.

– Далмацкий явно пожмотился на обустройство своей «виллы», – сказал Волошин.

– Да, – соглашаясь, кивнула Полина, – ты действовал бы с большим размахом.

– Разумеется, – презрительно скривился Волошин. – Мой дом будет совершенно другим, не похожим на эту мужицкую избушку. Много света, солнца, море рядом и, главное, никакой зимы в ближайшие пятьдесят лет.

– Значит, Панама?

– Или Бразилия.

– Неужели здесь так плохо?

Полина со страхом считала быстро бегущие минуты и, чтобы немного успокоить себя, задавала вопросы, ответы на которые ее вовсе не интересовали. Этим незатейливым способом она пыталась отвлечь внимание Волошина от своей персоны. Зная о его любви к цветастым разговорам, Полина надеялась, что он перейдет к обсуждению важной для него темы, забудет о ней и тем самым даст возможность Алексу обнаружить свою сестру раньше, чем в нее выпустят пулю. В то время как Волошин рассуждал о прелестях заморской жизни, Полина осматривалась по сторонам, ища глазами предметы, которые можно использовать для защиты или нападения. Ничего подходящего, кроме стула у двери, она не увидела и протяжно вздохнула.

– Для чего?! – вдруг обозлилась она. – Как ты мог решиться на убийства?

– Деньги, любимая, самый убедительный мотив.

– А я думала, детские комплексы, обида на жизнь и удачливых людей. – Полина нарочито расслабленно прилегла и положила ноги на подлокотник. – Все оказалось проще, чем я предполагала. Интересно, ты ко всем вдовушкам прыгал в постель, уговаривая переписать на тебя бизнес?

– Фу! Неприятно вспоминать. Некоторые из них были старыми и безобразными. – Волошин подошел к дивану и навис над Полиной. – Я был их последним утешением, за что они мне и платили.

– А после убивал, – закончила Полина.

– Ни одну из них я и пальцем не тронул. – Волошин откинул голову назад и громко рассмеялся. – Кефир взял на себя эту обязанность. Видишь ли, ему нравится делать с людьми такое, от чего у других кишки выворачиваются наружу от отвращения. Например, он может научить летать, как Ямпольскую, или так долго издевается, что мозги съезжают с катушек. Этот маньяк прекрасно готовит корм для рыб, жарит шашлыки, не вынося тело из машины, удобряет трупами землю.