Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

— Ладно, давай тогда побыстрее закончим с нашим делом, — сказал он. — Дэбби, пойди вниз, позаботься, чтобы съестного было в достатке. Ко мне тоже собираются несколько типов — перекинуться в покер.

Сунув руки в карманы пиджака, Лагана повернулся к Ларри:

— Ты запорол дело с Бэньоном. — Его голос соответствовал выражению глаз. — Размазал его физиономию по всем газетам, а легавый жив. Лучше не придумаешь.

Лицо Ларри стало пунцовым.

— Осечки больше не будет, — сказал он. — Обещаю. Я полагал, мы предусмотрели все. Готовились неделю, проверили — Бэньон ставит машину в гараж каждую ночь. Я…

— Ты всё задумал неправильно с самого начала, — сказал Лагана. — Надо шевелить мозгами. Бомба в машине прямо указывает на нас. У газет отличный повод поднять крик. Может, тебе поискать работу в рекламном бюро?

— В следующий раз всё будет тихо, — сказал Ларри, с трудом сдерживаясь.

— Нет, — ответил Лагана, — больше ты в игре не участвуешь. Макс, ты договорился с наемников?

— Да, с парнем из Чикаго. Он вылетает сегодня вечером. Меня заверили, что он ас, — сказал Стоун, глядя в бокал.

— Значит, я больше не участвую? — спросил Ларри.

Лагана бросил на него пристальный взгляд:

— Ты вне игры. Оставь Бэньона в покое. Макс договорился с иногородним.

Ларри посмотрел на Стоуна:

— Мог меня хотя бы предупредить, Макс.

Глядя на сумрачную физиономию Ларри, Стоун рассмеялся. Ему нравился этот парень — крутой и толковый. Однако он был слишком высокого мнения о себе, и не мешало время от времени ставить его на место.

— Думаю, до Бэньона ты ещё не дорос, — сказал он.

— Бэньон — тупой фараон, — упрямо возразил Ларри.

— Тебе надо подучиться, — сказал Лагана. — Бэньон не дурак. Он вышел на наш след почти сразу же после того, как Бэрроуз прикончил девку. — Он взглянул на Стоуна: — Да, там вы тоже наломали дров. Сейчас не двадцатые годы. Выбрасывать девку из машины всё равно что рекламировать нас в газете. — Он обернулся к Ларри: — Знаешь, чем сейчас занимается Бэньон? Выясняет, кто изготовил бомбу.

На губах Ларри заиграла легкая улыбка:

— Знаю. Он шатается по всему городу, выспрашивает. Но у него ничего не выйдет.

— Ты уверен?

— Парень, который её сделал, умер. У него была чахотка. Когда я узнал, чем интересуется Бэньон, я позвонил ему, хотел передать, чтобы он убрался из города. Люди, у которых он жил, сказали, что он при смерти и его сейчас увезут в больницу. — Ларри усмехнулся. — Спустя пару часов я позвонил в больницу, мне ответили, что он сыграл в ящик.

— Тогда легче, — сказал Лагана. — Поймите оба — до выборов никакой самодеятельности. Не дай Бог, чтобы газеты снова подняли крик. Пусть дело Бэньона будет единственным исключением. До тебя дошло, Макс?

Согласно кивнув, Стоун сделал очередной глоток.

Лагана застегнул пальто и взглянул на часы:

— Мне пора.

— Я хотел поговорить с тобой об одном деле, — сказал Ларри.

— Да?

Ларри рассказал о моряке, с которым встретился, о его контактах в Италии и о том, что моряк сумел провезти три фунта героина.

— Товар первосортный, реализовать можно хоть завтра, — продолжал он, не в силах скрыть возбуждения.

Лагана молча смотрел на него своими безжизненными глазами.

— Похоже, ты с каждым днем глупеешь, — с угрозой в голосе сказал наконец он. — В этом городе не будет ни унции наркоты — вбей себе в голову. — Он нервно ходил по комнате. — Я не собираюсь обсуждать этот вопрос, а тебе не буду повторять дважды. Я всегда предупреждаю один раз. Понятно?

— Понятно, понятно, — торопливо сказал Ларри, проглатывая слюну.

Согласно кивая головой, Стоун продолжал потягивать виски. Что ж, теперь это напоминало добрые старые времена. Босс был крутым, как прежде, контролировал ситуацию.

Нахмурившись, Лагана перевел взгляд с Ларри на Стоуна:

— Всё в жизни меняется. Не видит перемен только тот, у кого нет глаз. Мы всем надоели. Слишком долго мы заправляли городскими делами. Наркота, проституция, азартные игры, рычаги политической машины — всё было в наших руках. Но если на выборах наши друзья провалятся, с новыми людьми нам придется туго. Боюсь, как бы нам снова не встретиться с Крэнстоном.

— Крэнстон? — Ларри презрительно пожал плечами. — Это ископаемое? Что в нем страшного?

— Старик — источник всех наших неприятностей, — сказал Лагана. — Если ты как следует это усвоишь, попадешь в тюрьму позднее. — С сомнением посмотрев на Ларри, он покачал головой: — До тебя не доходит простая истина, что нельзя зарываться. Расскажу вам одну присказку, будто вы детишки в школе. Постарайтесь понять. Так вот, жил в Нью-Йорке один человек, возглавлявший городской профсоюз. А в том союзе половина членов были уголовниками. Человек этот был моим другом, а дело происходило в двадцать пятом году. В те времена глава большого профсоюза в Нью-Йорке был ничуть не ниже кандидата в сенаторы от демократов, скажем, в Алабаме. По своему политическому статусу, естественно. Мой друг Пит был большим человеком среди местных политиканов. Его парни составляли ядро самого крутого профсоюза, который когда-либо существовал в Штатах, и дышали они только по команде Пита. Когда он приходил в ресторан, у его стола выстраивались навытяжку мэтр и пятеро официантов. Ни один клиент не смел требовать, чтобы его обслужили, пока не был удовлетворен Пит. — Сунув в рот сигарету, Лагана повернул голову, и Гордон услужливо поднес ему спичку. — Благодарю. Так вот, однажды вечером Пита пригласили на пьянку, и вдруг он увидел, что какого-то ублюдка на другом конце зала обслуживают на таком же высочайшем уровне. Это подействовало Питу на нервы. Он вызвал мэтра и поинтересовался, что там за тип. «Бриллиантовая Нога, наш дорогой клиент», — ответил тот.