Гарри Гаррисон - Вендетта для Святого

Оказавшись среди них, Саймон стал вообще неразличим, после того как, снял полосатую рубашку и сандалии и завернул брюки до колен. Его загар не уступал загару большинства отдыхающих, а если мускулатура и была незаурядной, то все равно не выделялась среди многих пляжных атлетов. В нем не осталось ничего, что можно было бы запомнить и описать.

Лили замаскировать было потруднее, но он посоветовал ей подвернуть свитерок под груди, чтобы он выглядел как бюстгальтер, расстегнуть юбку, чтобы открыть бедра на всю длину, и идти босиком, как он, спрятав туфли в ту же сумку. Ослепительно светлые волосы она повязала косынкой еще раньше, когда он переодевался.

И вот так, держась за руки, они шли по пляжу, как обычная типичная пара отдыхающих, и дошли до воды, где стояли водные велосипеды, самые популярные плавательные средства Средиземноморья, игрушка, придуманная как раз на двоих, чтобы сесть рядышком и лениво крутить педали. Они могут передвигаться даже быстрее, чем обычная весельная лодка, и гораздо удобнее для морских переходов при умеренно плохой погоде; именно мысль об этом прибрежном чуде привела сюда Саймона.

Хозяин причала вышел навстречу при их приближении, засияв при виде клиента.

— Че беллиссимо джорно, синьоре! [26] Che belissimo giorno ( итал. ) — прекрасный день. Прекрасный вечерок для поездок в «москоне»! Это лучшее время дня!

— Уже поздно, — с сомнением сказал Саймон. Любое проявление спешки могло вызвать подозрение и повод вспомнить о них позднее. — И солнца уже не будет.

— Впереди еще половина дня! — запротестовал сицилиец, воздевая руки к небу в подтверждение своих слов. — А когда солнце заходит, самое удовольствие и прохлада. К тому же для вас совсем даром!

— Сколько?

Немилосердно поторговавшись, они, наконец, договорились о таксе на часы, остававшиеся до сумерек. Саймон заплатил сверху.

— Если мы вдруг немного запоздаем, — сказал он, многозначительно подмигнув, — не стоит беспокоиться.

Хозяин оскалился, дав понять, что все понял.

— Капито! Грация! Э буна сорте! [27] Capito! Grazie! E buona sorte! ( итал. ) — Понятно! Благодарю! Желаю удачи!

Саймон подал руку Лили, которая заняла свое место, и помог хозяину столкнуть велосипед на воду; ловко вскочил на него сам, взялся за руль, направив велосипед на запад, и они синхронно заработали педалями.

И вот теперь ему пришлось напрячься, чтобы сдержать взрыв смеха. За ним остался город, кишевший прислужниками Дестамио. Они теперь явно прочесывали вокзал и автостанцию, если сам Дестамио серьезно не пострадал в столкновении с автобусом, он мог организовать блокаду всех дорог и тропинок, не исключая, разумеется, порта; но Саймон готов был побиться об заклад ценой собственной головы, что он все-таки нашел единственный возможный выход, о котором даже такой прожженный тип, как бывший Дино Картелли, никогда бы не подумал.

— Разве Катанья в той стороне? — спросила вдруг Лили.

— Ты умница, — заверил он. — Наш курс на Палермо. Этот человек должен видеть, что мы плывем туда. Только ты и я должны знать, куда мы плывем на самом деле.

Когда они удалились достаточно далеко и их лица уже было не разглядеть с берега, но не настолько, чтобы подумать, что они уплыли насовсем, Саймон взял курс вдаль берега, вглядываясь в него в поисках подходящего места. Вскоре он его нашел. Маленькую бухточку с песчаным пляжиком в форме полумесяца, чуть шире, чем длина «москоне», окруженную крутыми скалами футов двадцати и более высотой, у подножия которых пенился прибой, так что доступ в нее был только со стороны моря. До ближайшего публичного пляжа было не менее мили. Саймон направился туда, по мере приближения все больше убеждаясь в ее удобном положении, и крутил педали то тех пор, пока поплавки не ткнулись в песок. Он вскочил, подал руку Лили, чтобы помочь ей удержать равновесие, когда она прошла по понтону и спрыгнула на берег, не замочив ног, потом вытащил велосипед подальше на сушу, чтобы его не унесло шальной волной, забрал набитую сумку и, усевшись выше линии прилива, поставил ее рядом с собой.

Лили недоуменно смотрела на него.

— Ты что, собираешься здесь остаться?

— Только до захода солнца. Потом вернемся, обогнем Чефалу и поплывем дальше в Катанью. Нам нужно отплыть подальше, чтобы миновать оцепление, выставленное Алом, и высадиться на берег под покровом ночи.

Он похлопал рукой по песку, приглашая ее занять место рядом с ним.

— У нас тут приятный холодок и все что нужно, чтобы не умереть от голода и жажды. Почему бы нам этим не воспользоваться?