Владимир Власов - Мономах. Смерть банкира

— Человек-бомба?

— Что-то вроде этого… Журналисты пытаются связать смерть банкира с делом Станкевича. Как оказалось, они старые друзья, знакомы с детства. Не исключено, что Цаплин убит не потому, что замешан в каких-то махинациях. Его убрали, как нежелательного свидетеля…

По лицу Дардыкина Мономах понял, что тот не знает, кто такой Станкевич. Поразмыслив, решил, что рассказывать всю эту грязную историю ареста бывшего депутата Госдумы не имеет смысла. Ограничился лишь своими соображениями на этот счет.

— Мне кажется, вся эта шумиха вокруг убийства Цаплина дурно пахнет. Я имею ввиду, что тут замешаны многие уважаемые люди. Не исключено, что за Свиридовой следят парни из ФСБ… Ты меня понимаешь?

Дардыкин пожал плечами.

— А хрен их всех разберет, этих депутатов, политиков, банкиров. Сволочи они все, вот что я думаю!

Такое категоричное заключение вызвало на лице Мономаха улыбку.

— Короче, от тебя требуется одно: хорошо выполнять свою работу, — подвел итог он. — Как следует охранять Юлию Свиридову и все. Клиентка на взводе, не может думать ни о чем другом, кроме своей безопасности. А наша задача обеспечить ей эту самую безопасность.

— Клиент всегда прав, — неодобрительно пробормотал Дардыкин и принялся перебирать фотографии так, словно тасовал колоду карт. — Знаешь, Мономах, не нравится мне этот заказ. Ой, как не нравится… А если у нее на хвосте сидят парни из ФСБ, то нам точно крышка.

— На что ты намекаешь? — в голосе Мономаха послышался вызов.

— А на то, что если фээсбэшники задумали убрать эту девку, то тут сам черт не поможет. Охраняй, не охраняй — против профи не попрешь. Ясно?

— Я не думаю, что Юлию хотят убрать, — задумчиво проговорил Толоконников. — За ней могут следить и по другой причине…

— Ладно, мне-то какая разница? — пробормотал Леха и тяжело поднялся. — Если требуется, я буду охранять эту бизнесменшу днем и ночью. Шкура не облезет. — Он сунул фотографии в папку и протянул ее Мономаху. — На, забирай свое досье. Оно мне на хрен не надо…

Дардыкин с хрустом потянулся, поправил пистолет, торчащий из-за пояса джинсов и, поймав взгляд Толоконникова, улыбнулся. Что-то беспокоило его, какая-то шальная мысль не давала покоя, мешала расслабиться. Или после усиленных тренировок Леха просто-напросто здорово устал?

— Где она живет, эта краля? — спросил он.

— Сейчас Свиридова в своем офисе. Он расположен на проспекте Мира, недалеко от станции метро. На первом этаже мебельный салон, а кабинет Свиридовой на втором.

— Кто из наших ее охраняет?

— Игорь Селиханов.

Леха демонстративно поморщился. Казалось, он вот-вот грязно выругается или выразит свое пренебрежительное отношение к охраннику каким-либо неэстетичным поступком. Сплюнет на пол, что ли? Однако он ограничился коротким замечанием, типа «дерьмо собачье», и повернувшись на девяносто градусов, направился к выходу.

— Все, шеф, я поехал, — бросил через плечо он. — С этой минуты я приступаю к своим обязанностям охранника этой телки.

— Ни пуха!

Когда за Дардыкиным закрылась дверь, Мономах устало откинулся на спинку своего инвалидного кресла и задумался.

В Химки команда Кричевского отправилась поздно вечером, когда добропорядочные горожане уже спали. Подкатив к дому на двух «Жигулях», парни сноровисто выскочили из машин и, стараясь не создавать лишнего шума, двумя группами двинулись к подъезду.

Право первым переступить порог закрепленной за ФСБ квартиры оставил за собой командир. Бегло осмотрев комнаты и оставшись довольным ненавязчивым интерьером, Кричевский молча направился к выходу. Поймав на себе недоумевающие взгляды парней, не останавливаясь, бросил:

— Вам нужно притереться друг к другу. Отдыхайте, обживайтесь…

— И все? — не удержался борец Заводчиков.

— Пока, да.

Ребята, явно ожидавшие более содержательных инструкций, разочарованно переглянулись. Однако Кричевский, так ничего больше и не сказав, вышел за дверь.

«Притираться», а точнее, валять дурака, пришлось трое суток. И как это не парадоксально, но семьдесят с лишним часов бездействия стали для каждого из членов команды куда большим испытанием, чем какая-либо из ранее проведенных боевых операций.

Быстрее всех в ситуации сориентировались борцы. Они застолбили за собой комнату с балконом. Самую большую и удобную. А чтобы никто не мог претендовать на их «собственность», крепыши, не теряя даром времени, распаковали спортивные сумки и принялись разбрасывать по углам свои вещи. Еще через пару-тройку минут на стенах комнаты появились плакаты с фотографиями полуобнаженных мускулистых красавиц. И если вначале кое-кто из ребят намеревался оспорить решение борцов, то появление на стенах культуристок отбило у них всякую охоту не только спорить, но и заходить в обитель двух Андреев. Зато те чувствовали себя свободно в любой из комнат. Но сколько веревочке не виться…