Август Вейссель - Зеленый автомобиль

Доктор Шпехт решил следовать за ними и с трудом стал протискиваться сквозь толпу, загородившую выход.

Что могло произойти? Кто убил или кого убили? Кто была таинственная женщина и что знала она о пропаже бумаг?

Что значило ее указание на Грилльхоферштрассе?

Когда комиссару удалось добраться до коридора, то вдали он увидел обеих женщин, уже одетых в шубы.

Швейцар распахнул перед ними дверь.

Доктор Шпехт бросился догонять их, и, как был, без шубы и шапки, выбежал на улицу. Она была пуста, только чей-то зеленый автомобиль с бешеной скоростью обогнул угол улицы и скрылся из глаз.

Но куда же девались обе маски?

— Барыни уехали на автомобиле,  — доложил швейцар.

— Номер?

— Не заметил, сударь.

— Но как же вы позвали автомобиль?

— Просто крикнул: «Зеленый автомобиль».

— Говорили дамы что-нибудь?

— Они, сударь, страсть торопились и волновались ужасно. Говорить-то они говорили, это точно, да только по-французски.

Доктор Шпехт на минуту задумался.

— Где у вас телефон?

— Наверху, в канцелярии.

Комиссар бросился вверх по лестнице.

На первой площадке он столкнулся с встреченным им уже раньше агентом Губером.

— Слава богу, наконец-то я нашел вас, господин доктор. Вот уж столько времени ищу вас, точно иголку в стоге сена. Десять минут назад вам звонили по телефону и просили немедленно ехать на Грилльхоферштрассе, номер сорок шесть. Там произошло убийство.

— Убийство! На Грилльхоферштрассе?! В номере сорок шесть? — закричал комиссар.

— Так точно, господин доктор. Господин начальник полиции изволил сам звонить.

Комиссар отер со лба крупные капли пота.

— Извозчика… скорей!

Минуту спустя Шпехт уже был в пути. Вдруг извозчик так внезапно остановил лошадь, что комиссар едва не упал с сиденья,  — мимо, по направлению к городу, преграждая им путь, промчался автомобиль.

При свете уличных фонарей Шпехт мог видеть, как он несколько раз появлялся, пока не исчез в море домов. Это был… зеленый автомобиль.

Перед домом номер 46 по Грилльхоферштрассе толпилось, несмотря на позднее время, множество народа. Наиболее любопытные влезали на карниз, чтобы через окно заглянуть в комнату.

Сплетничали, судачили, рассказывали всевозможные страшные происшествия последних лет. Спорили горячо, стараясь лишь говорить не особенно громко — ведь как-никак, а там, в доме, лежал мертвец. Правда, никто не знал его, не знал и подробностей его смерти, но дело-то само по себе было больно таинственным, даже страшным!

Перед домом стоял на страже полицейский, унимавший наиболее предприимчивых и любопытных.

От него-то доктор Шпехт и узнал, что именно произошло.

С час назад один из обитателей дома, живший на первом этаже, был найден мертвым, с простреленной головой.

Никто не слышал выстрела и не видел в квартире постороннего человека. Поэтому вначале думали, что имело место самоубийство, пока комиссия не установила несомненный факт убийства.

Комиссар поднялся по низенькой лесенке, ведущей в дом.

Две-три старухи и несколько человек домашней челяди, судачившей на пороге, указали ему дорогу. Он миновал переднюю, отделенную от кухни перегородкой из матовых стекол.

Сквозь полуоткрытую дверь доносились голоса. По всей вероятности, там-то и разыгралась кровавая драма.

Тусклая, коптящая маленькая лампочка и две мерцающие свечи освещали трепетным светом бедную, неприглядную обстановку комнаты.

Потолок и стены были грубо выкрашены одной краской, короткие грязно-белые занавески едва прикрывали треть окна. Две выгоревшие картинки религиозного содержания были прибиты над грубо сколоченной кроватью, около которой помещался железный умывальник с дешевеньким прибором.

Посередине комнаты стоял старый деревянный стол, вокруг него три соломенных стула, около стула, находившегося против окна, лежал на полу труп молодого человек в том самом положении, в каком был обнаружен.

Судя по платью, покойный был рабочим.

Лицо и руки были прокопченные и огрубевшие, как у человека, занимавшегося тяжелой грубой работой. Он лежал, вытянувшись во весь рост, на полу, не мытом, должно быть, уже несколько месяцев. Сбоку, на виске, виднелась маленькая круглая ранка с резко очерченными краями.

В комнате не было никого, кроме чинов полиции, составлявших протокол.

Посреди комнаты стоял начальник сыскной полиции Вурц, человек большой энергии и опыта, и отдавал распоряжения. Спокойно и внимательно изучал он обстановку, не упуская в то же время из виду ни одного движения своих подчиненных. Сразу было видно, что этот высокий, стройный человек чувствует себя хозяином положения.